Подменыши

– Мы вернемся, и ты будешь нам помогать. Обещаю. И не дай бог, ты будешь плохо учиться. Один знающий человек стоит дороже десятков винтовок и автоматов. Поэтому тебе надо учиться. Вокруг тебя будет много плохих и глупых людей. Помни, ты должен стать умнее и сильнее их. Ты – наш агент, наш разведчик. Мы надеемся на тебя.

Тимофей поиграл упрямыми скулами:

– Хорошо. Я буду ждать вас. Возвращайтесь скорее.

Он, обычно сдержанный, словно зашитый в броню, разрыдался, по очереди обнял всех. Ленка, завидев плачущего хозяина, заскулила, не понимая, в чем дело.

– Какие же вы сволочи… – сквозь слезы прошептал Тимофей.

Вскоре по поддельным документам они вылетели в Африку.

Белка и Сатир всю дорогу занимались дегустацией алкоголя, который купили в дьюти-фри. Эльф же с самого начала прилип к иллюминатору.

Чем ближе подлетал самолет к берегам Африки, тем большее волнение охватывало его. Когда из сини Средиземного моря появилось золото африканских пляжей, он заерзал на сиденье и, задыхаясь от восторга, забарабанил ладошкой по стеклу иллюминатора, словно привлекая к себе внимание континента и приветствуя его. Эльфу хотелось верещать белкой и выть молодым волчонком. Хотелось разбить стекло и ястребом спикировать вниз с этой безумной высоты в обжигающе холодных, острых, как опасная бритва, потоках воздуха навстречу бескрайним африканским просторам, полным тайн и красот.

Когда подали трап и открылась дверь, нестерпимо яркий свет могучей приливной волной хлынул в полумрак самолета. Эльф зажмурился на мгновение, но тут же снова открыл глаза. Тихо засмеялся от радости и прошептал:

– Вот оно – африканское солнце!

Самолеты доставили друзей в Гасу – страну, соседнюю с Дого. Через неделю они пешком нелегально пересекли границу и оказались в лагере повстанцев. Трое русских революционеров с интересом и живостью принялись обживаться на новом месте. Вскоре после прибытия они познакомились с отцом Йона – Ассаи Руги. Это был высокий седеющий человек, по глазам которого было видно, что он пойдет до конца.

Бывший президент крепко пожал им руки и на неплохом русском поблагодарил за то, что они решили помочь революции.

Лагерь был небольшой – двадцать армейских палаток, в которых жили около двухсот повстанцев, кроме того – штабная палатка, лазарет, кухня. Вокруг лагеря раскинулись непроходимые джунгли.

Новоприбывшим сразу же выдали автоматы.

– Ожидать нападения можно в любой момент. Хотя мы и забрались в такую глухомань, где птицы не боятся людей, расслабляться нельзя, – объяснил Йон.

Рядовой день в лагере начинался в шесть утра с общей побудки.

Повстанцы умывались и шли завтракать. Кормили неплохо, сил вполне хватало до обеда. После завтрака начиналась муштра: бег, стрельба из винтовки, автомата, гранатомета, хождение строем, рукопашный бой, метание гранат и ножей. Были занятия по установке и обезвреживанию мин, тактике боя в условиях города и леса. Особенно много времени тратилось на отработку захвата зданий. Для этого выстроили двухэтажный деревянный сарай, старательно замаскированный сверху, чтобы не выделялся на фоне джунглей. После обеда полагался двухчасовой отдых, затем все начиналось по новой.

Эльф и Сатир тренировались наравне со всеми. Первое время было тяжело. После занятий гимнастерки пропитывались потом и, подсохнув, становились жесткими и шершавыми, как картон. Однако постепенно русские втянулись в солдатскую жизнь, а Сатир еще и умудрился снискать славу одного из лучших бойцов отряда. Лишь несколько человек могли худо-бедно противостоять ему в рукопашном бою. Йон смотрел на его спарринги с восхищением.

– Белый Мохаммед Али! – говорил он.

Белку же заинтересовал лазарет. До ее прибытия в лагерь врачом был пожилой, но очень проворный негр, когда-то подвизавшийся разнорабочим при больнице. Он брался лечить любого, кто приходил к нему за помощью, но методы лечения применял такие, что Белка, столкнувшись с ними, пришла в ужас. В первый же день она увидела, как он нечеловечески туго обмотал одному негру голову резиновыми жгутами для остановки кровотечения. Больной ушел из палатки-лазарета, морщась от боли и держась за сдавленный череп. Белка позвала Йона, чтобы тот попросил врача объяснить, что же случилось с бойцом и что это за странные методы лечения. Оказалось, у бедняги попросту болела голова, а поскольку боль была пульсирующая, то доктор решил ограничить поток крови, идущий к мозгу.

– Занятная метода, – покачала головой Белка. – Йон, ты же взрослый человек, тебя же лечили нормальные врачи, как ты мог допустить этого монстра до медицины?

– Я никогда ничем не болел. Думал, что так и надо.

– Замечательно, невинное дитя природы. В общем, друг дорогой, если ты не хочешь, чтобы потери в твоем отряде начались уже сейчас, увольняй этого парацельса из медиков и ищи другого.

– Мы искали, – широко улыбнулся Йон, обнажив ярко-белые, как лепестки ромашки, зубы, – но нашли только его. А что, эти резинки от головной боли не помогают?

– Помогают, но только их надо на шею накладывать. Врачу.

Йон, не переставая улыбаться, соглашаясь, кивнул: