Подмосковная ночь

Опалин знал, что этого разговора не избежать, и все же чувствовал себя не в своей тарелке. Что-то в Берзине настораживало его – что-то, что не было связано ни со званием Каспара, ни даже с его родством с жертвой. Кроме того, хотя Иван отдал должное поросенку за ужином, он не забыл, что человек из ГПУ отобрал у него улику. Почему-то Опалину было неприятно, что он так по-дурацки лишился красивой старинной вещи, которая сама приплыла ему в руки. Он и в мыслях не имел присвоить ее или каким-то образом утаить, ему просто нравилось, что она какое-то время будет у него находиться и что он сможет невозбранно на нее любоваться. И вот, пожалуйста – рапиру у него отняли без объяснения причин, и если верить тому, что сказал Верстовский, требовать ее обратно совершенно бесполезно.

– Да, надо поговорить, – буркнул Иван, пуская дым. – Ты слышал? – Он кивком указал на усадьбу. – Насчет привидения?

– Слышал. – Берзин усмехнулся. – Ладно, об этом позже, ты мне лучше вот что скажи: ты уверен насчет Киселева? Ну, что он в Красной армии был… и все такое?

– Уверен. Он бывший красный командир.

– А чего тогда в учителя подался?

– Так он еще до войны учителем был.

– Да? Ну может быть, может быть. Просто сигналы у нас насчет него, – Берзин почесал щеку, – нехорошие.

– Это какие? Что он толстовец, что ли?

– И это тоже, но вообще были подозрения, что он белый.

– У кого?

– А?

– У кого подозрения-то были?

Каспар хохотнул и покачал головой, показывая, что не скажет. Иван поймал себя на мысли, что хотя собеседник всего на несколько лет старше, он почему-то не воспринимается как молодой. «Может быть, так и должно быть, – мелькнуло в голове у Опалина, – ведь он же прибыл сюда, чтобы отомстить». Он ни мгновения не сомневался, что это было главной целью Берзина.

– Ты мне вот что объясни, умник, – заговорил человек из ГПУ, круто меняя тему, – ты доктора зачем увез? Я тебе разрешение давал? Давал или нет? Не давал. Так какого черта?

Опалину не понравился оборот, который принимал разговор. Во-первых, когда он увозил Виноградова, он понятия не имел о существовании собеседника; во-вторых, даже если бы имел, то вряд ли стал бы просить у него разрешения.

– Я его в лечебницу повез, – пробормотал он, смутно сознавая, что его слова выглядят как оправдание, и что если ты начал оправдываться, тебя обязательно дожмут.

– Ну допустим, а если он мне нужен?

– Зачем?

– Да мало ли. На кой ты его увез?

– Если бы не увез, он бы застрелился. Зачем мне лишний труп?

– Застрелился, не застрелился, – передразнил его Берзин, – твое какое дело? Ты кем себя возомнил? Он тебе что, брат, сват…

– Он мне помог, – сказал Опалин в раздражении. – Ясно?

– Чем помог?

– Важную вещь подсказал.

– Какую?

– Ну… Что металлические предметы могут передвигаться, если где-то спрятаны магниты.

– Значит, ты тоже догадался? – спросил Берзин после паузы. – Да, все верно. Братья Вережниковы, Федор и Сергей… ты тоже понял, что главным был вовсе не Сергей, а Федор?

Мысленно Опалин возблагодарил небо за то, что сейчас темно, и собеседник не видит выражения его лица. Чтобы не отвечать, он поспешно затянулся.

– Да, именно Федор, – продолжал Каспар напряженным молодым голосом. – Он был инженером, как ты знаешь. Я несколько лет ломал себе голову, как вообще возможно, чтобы… А ведь все оказалось так просто! Электричество, динамо-машина, спиритизм, столы, которые стучат и движутся само по себе… Все это звенья одной цепи! В стенах дома спрятаны электромагниты. Каким-то образом они связаны с динамо-машиной, и где-то есть потайная комната, из которой можно управлять происходящим. Один братец давал спиритические сеансы и обманывал богатых идиоток, а другой в тайнике включал и выключал магниты, обеспечивая нужные эффекты. А соседям они, конечно, говорили, что устроили электричество из любви к прогрессу. Воображаю, как братья потом хохотали над глупыми курами, которые превозносили их до небес, приводили новых клиентов, завещали свои состояния…

Опалин почувствовал, как у него холодеет лицо. Он понял, что был буквально в шаге от разгадки, и что все время его подспудно мучил вопрос – почему Сергей Вережников, якобы обладавший сверхъестественными способностями, крайне редко уезжал из усадьбы. Почему он, к примеру, не давал сеансы в Петербурге, в богатейшей столице империи, где у него было бы еще больше почитателей и клиентов… почему к нему в Дроздово были вынуждены ездить все, кто нуждался в его услугах, включая могущественного Распутина… И не так уж глуп был временщик, что-то он заподозрил, раз кинул в лицо Вережникову обидное «Все ты врешь, барин…» Все и впрямь было враньем, все! И усадьбу Сергей Иванович практически не покидал, потому что устраивать якобы чудесные сеансы, потрясать посетителей и слыть великим спиритом он мог только здесь, где все было заранее подготовлено для его представлений…

– Но послушай… – пробормотал Опалин, опомнившись. – Стол, который я видел… он же деревянный…