Подмосковный туман

Сначала они стояли и привыкали к темноте. Потом глаза стали различать отдельные предметы и Марина, увидев широкую дощатую полку сразу облюбовала её. Она достала из рюкзака одеяло, закуталась в него и сняв кроссовки пристроилась в уголке. Стук ее зубов, заставил Стаса действовать без промедления. Сначала он разжёг дрова, которые были оставлены в печке, потом начал стаскивать с себя промокшую одежду. Сняв кроссовки и носки, он принялся выжимать свой балахон, потом снял брюки и, проделав ту же саму операцию, с ужасом заметил, что он был в самых неуместных для этого случая трусах – зеленых в белый горошек, они тоже были мокрые.

– Надеюсь, их ты выжимать не будешь? – показывая рукой на трусы, улыбнулась Марина.

– Я рад, что ты уже улыбаешься, и надеюсь, что ты тоже разденешься, и мы вместе с тобой залезем под одеяло и будем греться.

– Нет, пока печка не разогреется, я ничего с себя снимать не буду, – ответила Марина.

– А, ты, знаешь, что у одеяла нет способности выслушивать мокрые вещи, оно имеет другое, предназначение. Так что, давай раздевайся, а то ты только зря намочишь одеяло, и сама не согреешься, а я пока приготовлю наш праздничный ужин.

Он взял рюкзак, извлек из него курицу, два куска хлеба, превратившиеся в лепешки, бутылку вина, штопор и нож. Стас разложил это все на деревянной скамеечке и с торжественным видом повернулся к Марине. Она сидела на прежнем месте и с интересом следила за его действиями.

– Не понял, – глухо буркнул Стас. Я даже отвернулся, чтобы не смущать тебя, а ты до сих пор еще не разделась? Снимай быстрей свой спортивный костюм, я сделаю тебе массаж.

– А, ты умеешь делать массаж?

– С детства только этим и занимаюсь.

Он помог ей встать, постелил одеяло на скамейку и начал разминать свои холодные руки. За окном, опять стало темно. Только всполохи пламени меняли очертания бревенчатых стен. Дождь не прекращался, капли барабанили в деревянную крышу. Раскаты грома хоть и удаленно, но продолжали о себе напоминать. Стас решил заметить, что его массаж не ограничивается только областью спины, но посчитал это пошлостью и не нашел ничего лучшего чем спросить:

– Итак, я готов, а, ты?

– Всё, всё, я уже лежу.

– Как, уже? Действительно, – удивился Стас, нащупав под собой теплую спину Марины. Его прохладные руки дотронулись до бархатной кожи, и белые горошины на его трусах начали волноваться. Стас начал массаж с плеч и постепенно опускался все ниже и ниже. Наконец, он дошел до поясницы. Марина не сопротивляясь перевернулась на спину, и Стас увидел в мерцающем свете упругую грудь с вздернутыми сосками. Марина приподнялась на локтях, и прошептала:

– Мне кажется, что с детства ты этим заниматься не мог.

– Ты права, – поперхнувшись, пробормотал Стас. – Просто сегодня я предпринял форсированный метод – чтобы спасти тебя от простуды.

– А, нельзя ли как-нибудь по-другому форсировать?

– Можно и по-другому, – Стас нежно поцеловал Марину и хотел стянуть с себя последнюю часть своего нехитрого гардероба, но Марина остановила его.

– Нет подожди, а если кто-то сюда зайдет?

– В такой ливень никто сюда не пойдет, это раз, два это амбарный замок на главном входе, а три это то, что мы закрыли дверь изнутри – хороший каламбур?

– Ну, все равно, как-то стремно на чужой территории.

– А, у родителей в квартире лучше, что ли?

– Нет, но я не могу расслабиться.

– Так, хорошо, расслабляемся, – с этими словами Стас, откупорил бутылку, и отпив глоток из горлышка, протянул ее Марине.

– Начинай расслабляться, бери, бери.

Марина отхлебнула глоток.

– Уже и есть захотелось, – улыбаясь сказала она.

Стас дал ей куриную ножку и кусок хлеба, вернее лепешку из хлеба.

– Не очень эстетично, но зато практично.

– Вы очень любезны, сэр, – пошутила Марина, накинув одеяло на плечи.

– У тебя сразу проснулись все желания? И поесть, и погреться, да еще и окунуться в море страсти?

– А у тебя, – ответила вопросом на вопрос Марина.

– Я всегда за любую движуху, кроме голодовки.

Стас оторвал куриное крылышко, и приютился возле Марины. В четыре руки с курицей и вином было покончено очень быстро.

– Я так понял, что можно продолжать массаж? – облизав пальцы и вытерев их об "белый горошек” обрадовался Стас.

– Может массаж уже пропустим, – прошептала Марина и стала дразнить Стаса, лаская его белый горошек, своими милыми ножками.

Вино действительно помогло расковаться Марине, до такой степени, что Корзинкин чуть было не выпустил инициативу из своих рук. Такой страстности и любвеобильности он еще ни разу не встречал. Их тела замысловато переплетались в мерцании огней, казалось, что все это происходит во сне. Их неутолимые ласки продолжались всю ночь. Стас успел оценить всю красоту Марининого тела, изучить все ее бугорки и впадинки, ее точеные ножки, великолепную грудь с острыми сосочками, одуреть от ее глубоких вздохов и уснуть, крепко прижав ее к себе, слушая стук ее сердца.