Поднебесные убийцы

Человек по натуре весьма и весьма неробкий, услышав ее голос, Лавров внезапно ощутил внутренний протест, как это бывало в младших классах школы, когда нужно было идти на прививки или к зубному врачу. Но он решительно поднялся и вошел во двор. В его левом углу он увидел четыре столба, образующие квадрат, на верхушках которых были насажены черепа лошади, медведя, быка и дикого кабана. Точно в центре между столбами горел костер. У одного из столбов, видимо, предчувствуя свою незавидную судьбу, пытался оторваться привязанный за рога баран.

Усадив Андрея у костра, шаманка по очереди спустила с привязи двух крупных лохматых барбосов и, выведя их за калитку, заперла ее на засов. Скорее всего, это было сделано, чтобы отпугнуть не к месту любопытных односельчан.

– Если есть в кармане или на теле что-то металлическое, даже иголка или булавка, – вынь и положи где-нибудь в сторонке, – оглянувшись, предупредила Дьелене.

После этого она ненадолго скрылась в пристройке к дому, откуда вышла увешанная шаманскими амулетами. На ее голове с распущенными волосами был медный обруч, с которого свисали какие-то отлитые из меди фигурки. Похожее «колье» из медных фигурок, охватывающих шею, свисало на спину, плечи и грудь. На узорчатом кожаном поясе мелодично позванивали волнистые бронзовые пластины, испещренные сибирскими рунами и пиктограммами. На запястьях Дьелене и у щиколоток были медные браслеты с попарно болтающимися вогнутыми стальными пластинками овальной формы, которые при ударе друг о друга издавали пронзительный металлический перезвон. В руках шаманки был бубен с туго натянутой кожей и колотушка, выточенная из кости какого-то крупного животного.

Подойдя к костру и что-то бормоча по-алтайски, женщина поводила бубном над костром, для пробы ударяя в него колотушкой. Когда звук, издаваемый натянутой кожей, стал звонким и пронзительным, с каким-то загадочным гортанным оттенком, словно вскрикивало от боли раненое животное, она медленно пошла по кругу, что-то напевая в такт частой дроби, выбиваемой колотушкой. Скорее всего, выработанный опытом веков ритм резких, отрывистых звуков, ударяя Лаврову в уши, вызывал во всем его теле странный, необычайно сильный отзыв. Казалось, оно резонировало, словно пустой металлический сосуд, звуча не менее громко, чем вибрирующая кожа бубна.

Менее чем через минуту Андрей поймал себя на том, что неотрывно смотрит на пламя костра, раскачиваясь из стороны в сторону. Одновременно в нем нарастало ожидание чего-то невероятного, что сейчас должно было произойти. Однако вскоре ощущение времени, пространства и самого себя исчезло начисто. Теперь для него существовал только пылающий перед ним костер и шаманка, кружащаяся в своем причудливом танце, сопровождаемом звяканьем и подзваниванием амулетов.

Внезапно оборвав танец и отбросив в сторону бубен с колотушкой, Дьелене выхватила из-под одежды сверкающий полировкой нож с волнисто извивающейся режущей кромкой лезвия. Пружинистой, крадущейся, как бы тигриной походкой, она стремительно приблизилась к Лаврову и одним движением обвела лезвием вокруг шеи, словно намеревалась отхватить ему голову. Андрей, испытывая холодок в груди, наблюдал за ее манипуляциями. А Дьелене, как бы располосовав ножом все его тело, подбежала к барану и… Андрей даже ахнуть не успел – одним движением острейшего лезвия перерезала горло животного.

В деревянное корытце, стоявшее у ног барана, хлынул поток дымящейся крови. Баран упал на бок и забился в предсмертных конвульсиях. Подняв корытце с кровью, Дьелене снова подошла к Лаврову и, намочив пальцы в крови, провела ими ему поперек лба, затем сверху вниз по щекам и поперек горла. Затем, вылив понемногу крови у каждого из четырех столбов с черепами животных и что-то выкрикнув, она бросила корытце в огонь. Жаркое пламя тут же охватило деревянную посудину с ее содержимым. Повалили клубы черного дыма. В тот же миг Андрей почувствовал странную легкость, словно с его тела свалились сдавливавшие его тяжелые железные оковы, а где-то со стороны спины наконец-то оторвалась невидимая, чудовищной величины пиявка, все последние дни непрерывно вытягивавшая из него жизненные силы и здоровье.

А шаманка, голыми руками набирая из костра пригоршни раскаленных углей, швырнула их в четыре разные стороны. При этом не было заметно и малейшего признака того, что ее руки получили хоть какие-то ожоги. Когда была брошена последняя, четвертая пригоршня, Лаврову показалось, что где-то совсем рядом с ним раздался мучительный хрипловатый вой, напоминающий волчий, как если бы матерый самец попался в мощный капкан.

Взяв у столба с конским черепом стоявший там глиняный кувшин с водой, шаманка что-то пошептала над ним и прошла по кругу, плеская рукой воду на землю. Остаток воды вылила Андрею на голову. То же самое проделала и с остальными тремя кувшинами. Отставив последний кувшин, она бросила в костер побольше дров, без видимого усилия положила на груду поленьев барана и повелительно сказала:

– Встань и иди за мной!