Поднять Атлантиду

— Господи всемогущий, — пробормотал Уоррен, едва приступив к чтению радиосводки. — Сейсмографы Геологического бюро на Мак-Мердо только что зарегистрировали ударную волну в одиннадцать и одну десятую…

— Адмирал! — вдруг крикнул кто-то из офицеров на мостике.

Уоррен вскинул голову и еще успел увидеть грязно-зеленую стену воды за мгновение до того, как она обрушилась на нос и ринулась на палубу, сметая многотонные истребители, как детские игрушки. Через секунду водяная громада ударилась о надстройку, где стоял адмирал. Ему показалось, что он навсегда потерял слух, когда скрежет рвущегося металла возвестил об уничтожении мостика. Уоррен беспорядочно замахал руками, пытаясь ухватиться за что-то надежное.

В разбитый «фонарь» хлынула вода. Адмирал вцепился в край консоли и прижался спиной к переборке, чтобы остаться на ногах. В штиль его авианосец вздымался на высоту 201 фута. Сейчас же волны раскачивали корабль водоизмещением 86 тысяч тонн, как пустую коробку из-под кубинских сигар.

Уоррен откашлялся, избавляясь от воды, и крикнул что было мочи:

— Развернуть под волну, или нас опрокинет!

Он напряг слух, ожидая, что рулевой вот-вот откликнется привычным «Есть!», но ничего не услышал, кроме буйства воды.

Когда волна схлынула, он быстро осмотрелся. На всем мостике — только два трупа. Всех прочих уже смыло за борт. Адмирал кинулся вниз к рулевой рубке, съезжая по трапу на одних руках.

Он развернул корабль носом к берегу как раз вовремя, когда перед глазами уже вырастала серо-зеленая колоссальная масса воды. Набросив на свои широкие плечи кусок крепежной цепи, рассчитанной на полный вес самолета в 55 тысяч фунтов, адмирал спустился на полетную палубу.

Здесь царило крошево из людей и разбитых истребителей. Палуба накренилась под сумасшедшим углом — и авианосец подбросило к небу. Затем все ухнуло вниз. Зависнув в воздухе на долю секунды, несмотря на тяжеленную цепь, Уоррен увидел крепежную балку. Вода вновь ударилась о палубу, сбив адмирала с ног. Впрочем, ему хватило одного взгляда, чтобы узреть путь к спасению. Если бы только удалось добраться до этой балки, то он мог бы пристегнуться цепью и тогда…

Следующая волна расколола соседний истребитель, и Уоррен кинулся ничком, чтобы обломок хвостового оперения не снес ему голову. Страшным усилием воли он заставил себя встать на непослушные, онемевшие ноги и что было сил бросился к балке, черпая ботинками воду.

Часть его существа хотела просто лечь и замереть, сдаться без дальнейшей борьбы, но адмирал сумел-таки остаться на ногах. Сорвав с плеча тяжелую цепь, он одним взмахом перехлестнул ее через балку и навалился грудью. В этот миг ударила новая волна.

Вода и ветер вперемешку прошлись по палубе помелом, адмирала вывернуло ногами вверх, дернуло вбок и перевалило за борт. Цепь соскользнула, поехала и остановилась.

Он еще с добрую минуту висел вот так, вцепившись обеими руками в цепь, раскачиваясь над бездной и искренне веря, что его вот-вот смоет в море. Но нынче Господь явно приглядывал за ним, и Уоррен поклялся, что выживет в катаклизме, хотя бы только затем, чтобы поквитаться с Йитсом. Тут авианосец накренился, закряхтел, и на глазах адмирала стальная обшивка вздулась пузырем, уступая немыслимой тяжести. Он вскинул глаза, и на секунду ему почудилось, что все кончено, корабль опрокидывается… Гребень волны миновал, и они опять полетели вниз.

— Будь ты проклят, Йитс!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ РАССВЕТ

22 Пятнадцать часов до рассвета

Конрад сидел внутри звездного зала П4 и пытался справиться с приступом кашля. От виски жгло носоглотку. Он поднял глаза на Серену. Девушка притулилась рядом, выжимая мокрые волосы вокруг побелевшего как бумага лица.

— «Джек Дэниелс»? — прохрипел он.

— Нашла в рюкзаке Йитса. — Серена протянула руку и коснулась его щеки. От тепла ее ладони вновь захотелось жить. — Смотри-ка, а тебе не холодно…

— Да здесь скоро будет как в бане. — Конрад сел прямо и тут же поморщился от резкой боли в затылке. — О-ох! А где обелиск?

— Не знаю, — пожала плечами Серена.

— Но ведь он был прямо тут…

Конрад быстро оглядел звездный зал. Ничего. Один только пустой алтарь, стоящий посреди картуша. В животе что-то дернулось, и перед глазами почему-то встала картинка с разорванным полом…

— А Йитс? Где Йитс?

— Пропал… Прямо в дырку и…

Конрад поискал глазами колодец, но и тот успел исчезнуть, оставив после себя только алтарь. «Отец мертв», — вспомнил Конрад. Его начало трясти, пульс резко подскочил.

Он взглянул ей в глаза. Серене в самом деле грустно и не по себе. Кажется. Впрочем, есть кое-что еще. Как-то странно она на него смотрит… Что-то явно случилось. Нет, он бы не взялся назвать это страхом, но в глазах у нее… Отчужденность? Между ними возникла какая-то дистанция? Постой-ка, она что, и впрямь поверила в идиотскую сказку насчет капсулы во льдах? Это ж была примитивная психологическая уловка!

— Серена, я надеюсь, ты не веришь, что меня действи…