Поднять перископ

— Для начала — поговорите осторожно с государем. Не говорите всей правды, а скажите, что в ваши руки попали материалы большой важности и которые, по всей видимости, не являются фальшивкой. Материалы тайно доставлены от лица, желающего сохранить свое инкогнито, так как он не хочет, чтобы его объявили шарлатаном или сумасшедшим. Сделаю ряд фотографий, которые должны заинтересовать любого здравомыслящего человека. Посмотрим на реакцию нашего государя императора. Но будьте очень осторожны, ни в коем случае не настаивайте на истинности этих сведений. Говорите, что сами очень сильно удивлены. А то еще не хватало, чтобы вас сумасшедшим объявили. Тогда все наши планы по спасению России и самого императора накроются медным тазом. И не забывайте о «Петропавловске». Вы нужны России…

Разговор двух моряков продолжался очень долго. Им никто не мешал. Они вместе отобрали ряд фотографий, которые можно было показать Николаю II, и подготовили более-менее правдоподобную легенду, где не было лжи, а была не вся правда. Потому что в дальнейшем придется рассказать все, чтобы не допустить повторения того, что уже привело один раз Российскую Империю к гибели. А сейчас все зависит от того, как российский государь отнесется к столь неожиданной информации. Заинтересуется, потребовав разыскать этого таинственного господина, или посчитает обыкновенной мистификацией неизвестного ловкача, желающего набить себе цену и претендующего на роль нового графа Калиостро. И это в том случае, если еще Макарову удастся быстро добиться аудиенции на предмет обсуждения информации чрезвычайной важности. А то у государя императора есть много гораздо более важных забот. Строевой смотр гвардии, например. Или ежедневные посиделки со своим семейством. Да мало ли забот у российского государя…

Следующие дни не отличались разнообразием. Михаил продолжал печатать материалы, но параллельно начал прощупывать почву для дальнейшей работы. Заявку на изобретение автомата и пулемета он все же подал. Но с внедрением «своего» изобретения, как и предвидел, вышел полный облом. Новинки никого не интересовали. Причем основной причиной были деньги, которых у русской казны, как всегда, для таких вещей не было. А также то, что для того, чтобы убить противника, в него достаточно выстрелить один раз из винтовки. А не выпускать горстями небольшие пистолетные пули из маломощных пистолетных патронов. Тем более с такой смехотворной прицельной дальностью стрельбы, не идущей ни в какое сравнение с прицельной дальностью стрельбы из винтовки. О чем ему авторитетно заявили те, кто «знает, как надо». Аналогичная судьба постигла и проект парогазовой немецкой торпеды образца 1917 года. Предлагать проекты более поздних моделей торпед Михаил не стал ввиду абсолютной бесполезности данного занятия. Цусима еще не случилась. Отвергнут был также и проект подводной лодки как абсолютно нереальный. То, что стояло на вооружении русского флота, и так делало его непобедимым. Во всяком случае так считали господа под «шпицем» и свое мнение менять не собирались. Даже Макаров не смог их в этом переубедить, как ни доказывал ценность идеи. Что уж говорить о никому не известном молодом штурмане дальнего плавания, который выше второго помощника капитана в торговом флоте еще не поднялся и все военные познания которого заключаются в годе службы вольноопределяющимся с последующей сдачей экзамена на прапорщика военного времени. Он что, собрался адмиралов учить?! Единственным успехом было посещение фирмы Нобеля. На всякий случай предложил два варианта — проект дизелей старой лодки кайзеровского флота и проект дизелей, установленных на лодке IX–C. А то вдруг воспроизвести дизель из 1942 года не получится. Там сразу ухватились за интересный проект, суливший сказочные перспективы. Договорились быстро. Михаил патентовал «свой» проект и передавал права на его использование господину Нобелю за пять процентов от будущей прибыли. Но с условием поставить не позднее чем через пять месяцев два рабочих экземпляра новых двигателей. Причем один правого, а другой левого вращения. А также обеспечить господина Корфа необходимыми запчастями, соляровым маслом в качестве топлива и смазочными маслами в требуемом количестве. Несмотря на столь странные условия сделки, высокие договаривающиеся стороны остались довольны друг другом. Во всем же остальном дело не сдвинулось ни на шаг. Макарову две недели не удавалось добиться приема. У государя были более важные дела. Когда адмиралу все же удалось добиться аудиенции, то ничего хорошего из этого не вышло. Николай скептически отнесся к полученной информации и посчитал все фальшивкой. Еще и высказал претензии Макарову, как он мог воспринять этот бред всерьез и явился с подобными вещами к императору. Настаивать же адмирал не рискнул, ибо очень многое было поставлено на карту. О чем он и рассказал Михаилу во время очередной встречи.