Поднять "Титаник"!

— Буду так поступать и впредь, пока остаюсь Президентом этой страны — Президент закурил длинную тонкую сигару, несколько раз пыхнул дымом. — Давай посмотрим правде в глаза, Джон. В Соединенных Штатах со времен окончания второй мировой войны по существу не было полноценного правительства. Не было, нет его и сейчас. Но ни у кого не хватает духу заявить об этом во всеуслышание. Год от года мы все более увеличиваем национальный долг, хотя он уже и без того необъятный. Увеличиваем, наивно полагая, что когда-нибудь президентские выборы сумеет выиграть этакий гений экономики, который и сумеет рассчитаться за то, что более полувека у власти находились элементарно некомпетентные политики.

— Хорошо, а что же делать? Что же, по-твоему, Конгресс должен признать национальное банкротство?

— Знаешь, когда-нибудь и до этого может дойти.

— Да, но каковы будут последствия такого шага?! Половина страховых компаний несет груз национального долга Америки вместе с крупнейшими банками. Они все разорятся в одну секунду, если что…

— Ну и?..

Бурдик отрицательно покачал головой.

— Не могу такое принять, как хочешь.

— Черт побери, Джон, мы же не сумеем до бесконечности прятать концы в воду, неужели этого ты не понимаешь?! Разве не ясно, что может получиться так, что ни один из налогоплательщиков моложе пятидесяти лет попросту никогда не увидит чек «Соушел Секьюрити». А пройдет еще лет двенадцать, и социальное страхование окажется недоступным и для трети граждан. Исходя из всего этого, я и решил бить тревогу. Одинокий голос в дремучем лесу. Однако ведь кто-то должен. Мне осталось всего несколько месяцев провести на этом посту. Но при каждой возможности я буду говорить о болевой точке экономики.

— Не видать тебе популярности. Наш народ не любит политиков, приносящих дурные вести.

— Да плевать я хотел! Пусть думают обо мне что угодно. Лишь эгоисты от политики добиваются популярности любой ценой. Пройдет совсем немного времени, и я пошлю все свои обязанности к чертям, сяду на яхту и поплыву на Фиджи. И в гробу я видел тогда все правительство.

— Мне грустно слышать такие слова, господин Президент. Ты хороший парень, и не один я это говорю, даже твои враги так считают, поверь.

Однако Президент не дал собеседнику сбить себя с темы.

— У нас великая страна, Джон. И она какое-то время будет еще оставаться великой. Однако такие, как ты, я, все эти умные и энергичные юристы, — все замучили Америку. Я бы вообще гнал юристов из правительства к чертям! В Конгрессе, а уж тем более в Белом доме, должны работать счетоводы и экономисты.

— Оставляешь юристам правоведение? Президент устало пожал плечами.

— Я вижу, что все впустую… Какова бы ни была моя политика, она по существу ничего не способна изменить. — Президент растянулся в кресле и неожиданно улыбнулся собеседнику. — Слушай, Джон, ты уж извини меня. Разболтался тут, ты наверняка по делу пришел, а тебе пришлось прослушать целую президентскую речь. Право, извини меня. Что у тебя за проблемы?

— Вопросы медицинского обслуживания детей из социально незащищенных слоев, — Бурдик пристально посмотрел на Президента. — Собираешься и тут прибегнуть к вето?

Президент внимательно изучил тлеющий конец сигары, затем сказал:

— Да.

— Но этот закон подготовил лично я, — негромко, внушительно сказал Бурдик. — Я сражался за него в Палате и Сенате.

— Знаю.

— Да как же ты вообще можешь накладывать вето на закон, который обеспечивает для детей медобслуживание?! Для тех детей, чьи родители не в состоянии платить врачам?!!

— Я сделаю это, исходя из тех же самых соображений, по которым я недавно наложил вето на закон о предоставлении дополнительных льгот гражданам старше восьмидесяти лет. По аналогичным соображениям я не одобрил проект Федеральной образовательной программы для этнических меньшинств, и много еще других прекраснодушных законов. За все эти благодеяния кто-то должен платить деньги! Эту страну сделали супердержавой трудящиеся, те самые люди, которые вкалывают своими руками. А мы только за последние десять лет увеличили для них налоги на пятьсот процентов. Понимаешь, о чем я говорю?! Они вкалывают, а мы увеличиваем налоги.

— Мы же не для себя увеличиваем. Мы поступаем в интересах всех.

— Скорее, в интересах сбалансированного бюджета, сенатор. Вот ты разработал новую программу, а деньги на нее — откуда?!

— Думаю, пришла пора подумать о сокращении расходов на Мета Секшн.

— А, вот куда ты повернул!!! Конгресс решил добраться и до Мета Секшн! Что ж, рано или поздно это и должно было произойти. Хоть не слишком рано, и на том спасибо. — Он дал себе чуточку остыть. — Значит, Мета Секшн, говоришь?!

— Ты и так столько сделал для этих ученых… Столько лет подряд ни в чем не отказывал им.

— Не отказывал, — мрачно согласился Президент. Некоторое время они помолчали. Наконец Бурдик нарушил паузу: