Поднять "Титаник"!

— Не скажите, не скажите… Если в стоге сена потерялась иголка, она лежит себе тихо. А у пограничника была собака, которая громко лаяла. Она служила мне своего рода радиомаяком. С помощью собаки я только и сумел обнаружить Коплина, И пограничника.

— Которого вы тут же и шлепнули, — пробубнил Сигрем.

— Ну, в некотором смысле — да, что-то в этом роде… — Питт сделал неопределенный жест рукой. — А что, позвольте вас спросить, мне еще оставалось делать?

— А что, если тот пограничник тоже был моим агентом? Вы об этом не подумали?

— Насколько мне известно, братья по оружию не ведут один другого под дулом автомата. Не принято, знаете… Тем более, что один из них истекает кровью.

— А собаку зачем убили?

— Сначала не хотел ее трогать, а потом подумал: что, если она приведет сюда других пограничников? К телу своего хозяина? А так неизвестно еще, найдут ли того парня вообще в обозримом будущем.

— Вы что же, всегда носите с собой пистолет с глушителем?

— Видите ли, адмирал Сэндекер уже несколько раз отправлял меня на задания, связанные, я бы сказал, с несколько проблематичными в отношении закона действиями. Не знаю, ответил ли я на ваш вопрос достаточно внятно.

— Так, а прежде, чем вы перевезли Коплина на корабль, вы, надеюсь, догадались уничтожить шлюп? — спросил Сигрем.

— И смею надеяться, что сделал это вполне профессионально, — ответил Питт. В его тоне Сигрем не почувствовал даже намека на возможную обиду. — В корпусе я проделал дыру, поднял парус и отправил шлюп, что называется, по морям, по волнам… Думаю, что мили за три-четыре от берега он благополучно затонул.

— Вы так уверены, — сказала в раздражении Сигрем. — При том, что позволили себе чрезвычайно расширительно истолковать задание, ради которого вас послали на Новую Землю. И потом, стоило ли так выставляться перед русскими и тем самым подвергать, будем откровенны, не только себя, но Коплина и всех нас опасности. А вы тут сидите и спокойно рассказываете о том, как шлепнули пограничника и его собаку впридачу… Извините меня, но если бы американцы были сплошь такими как вы, мистер Питт, мир не мог бы чувствовать себя спокойно.

Питт поднялся и, оперевшись руками о разделявший их столик, вплотную приблизил лицо к Сигрему.

— По-моему, вы несправедливы в данном случае, — произнес он раздельно, и при этом глаза его полыхнули неприятным холодным блеском. — Несправедливы уже потому, что избирательно вычленяете факты. Например, раз уж вы говорите про убийство, не худо было бы упомянуть, что, когда Коплину делали операцию и срочно понадобилась кровь, я отдал ему добрые две пинты своей. Кроме того, именно я сумел убедить капитана «Фёрст Аттемпт» не заходить в Осло, а вместо этого идти прямиком к ближайшей американской военной базе, имеющей свой аэродром. И ведь именно я упросил начальника этой базы, чтобы он предоставил свой транспортный самолет для переправки Коплина в Америку. Так что, извините меня великодушно, только и вам следует быть более объективным в отношении кровожадного и бессердечного Дирка Питта. Хотя я, разумеется, готов признать, что виновен… Во многом я виновен, причем не в последнюю очередь виновен в том, что вся ваша затея с Новой Землей окончилась благополучно. Во всяком случае, против того, чем она могла и должна была бы завершиться. Так что спасибо вам огромное. Я, конечно, не ожидал, что после всех затраченных усилий меня будут встречать как национального героя Соединенных Штатов, однако разговора, подобного нынешнему, я тоже не заслужил. Ведь за все это время я слова доброго от вас не услышал. Вас не хватило даже на элементарную благодарность. Я не знаю, Сигрем, кто вы, что вы и чем занимаетесь, но одно совершенно ясно. Вы дурак высшего разряда. И мягко выражаясь, катитесь вы к черту.

С этими словами Питт резко повернулся, ушел в тень и исчез.

Глава 17

Профессор Петр Баршов провел заскорузлой рукой по седеющим волосам и концом раскуренной трубки указал через стол — в сторону Превлова.

— Нет, нет, позвольте вас уверить, капитан, мой человек, посланный на Новую Землю, галлюцинациями никогда не страдал и не страдает.

— Да, но посудите сами, он говорит не больше, не меньше, как о шахтном стволе, — при этих словах Превлов издал неопределенный, должный означать крайнее возбуждение, горловой звук. — Подумайте, пожалуйста, сами: не известная никому, ни в каких документах не зафиксированная шахта на территории нашей страны?! Что касается меня, то подобное кажется мне маловероятным. Я говорю о самом факте.

— И тем не менее, это факт, — сказал Баршов. — Сначала мы обратили внимание на странные линии, обнаруженные нами на аэрофотоснимках этого района. Как сообщили геологи, побывавшие там, шахта, о которой идет речь, очень старая, ей может быть и семьдесят, и восемьдесят и больше лет.

— И откуда она могла появиться?

— Не совсем правильно формулируете, капитан. Проблема не в том, откуда, но в том, кто именно ее вырыл. Кто и для каких целей.

— Значит, вы говорите, что в Леонгородском институте геологии никаких сведений о ней нет, — уточнил Превлов.

Баршов покачал головой.