Поднять "Титаник"!

— Не исключено. Но для того, чтобы обосновать эту версию, тебе как минимум придется доказать, что у Манка была резиновая шея, способная поворачиваться на сто восемьдесят градусов. Иначе никак не получается.

— Допустим. Давай тогда по-другому. Вот скажи мне, если ты задашься целью убить мужика весом в двести фунтов, причем так убить, чтобы он шарахнулся головой о металлический кожух, который расположен всего лишь в шести футах от пола… Каковы будут твои действия? Ты что, подкараулишь, ухватишь его за ноги и, как кувалдой, шарахнешь им по кожуху, так?

Вудсон развел руками.

— Ты к чему клонишь? Хочешь сказать, что я несколько сошел с резьбы и пытаюсь искать убийцу там, где такового нет и в помине? Знаешь, вообще-то все эти работы по вызволению «Титаника» действуют на нервы, что там ни говори… Тут явно есть некая чертовщина… Я никому не говорил, только тебе сейчас скажу. Понимаешь, было несколько случаев, когда я четко видел на палубе «Титаника» человеческие фигуры… Почти так же отчетливо, как вот сейчас тебя вижу… Мне даже казалось, что эти люди смотрят на меня, что выражения лиц у них осмысленные… Видел одного, он шел по палубе, подошел к борту и заглянул через поручни…

Вудсон широко зевнул, прикрыв рот ладонью, и в завершение зевка махнул рукой, давая понять, что, мол, чего только на глубине не привидится, казалось, что ему с трудом удается держать глаза открытыми. Направившись к двери, Питт на полпути обернулся и сказал:

— Пойди, выспись как следует. А что касается происшедшего, мы еще обсудим.

Вудсон не заставил себя упрашивать. Не успел Питт сделать и двух десятков шагов, как подводник уже лег я провалился в глубокий сон.

Доктор Корнелиус Бейли был из числа тех, про кого за глаза говорят «человек-гора», «туша», «слон»… У него было широкое лицо с мощным квадратным подбородком, невероятной ширины плечи. Мордоворот, он мордоворот и есть… Его светлые, песочного оттенка, волосы висели, почти до плеч, бородка формой напоминала ван-дейковскую — тот же элегантный конус. Доктор пользовался немалой популярностью среди подводников, причем популярность эта в значительной степени объяснялась умением доктора пить за пятерых, при этом не косея и не теряя самообладания. Доктор не злоупотреблял своим талантом, но уж если все-таки оказывался в настроении, то моряки специально приходили поглазеть на человека, способного влить в утробу фантастическое количество спиртного.

Руки доктора Бейли, цветом и формой напоминавшие два больших куска ветчины, с профессиональной ловкостью перевернули тело Генри Манка на анатомическом столе. Сделал это доктор с той восхитительной легкостью, словно бы имел дело с невесомой куклой или надувной игрушкой. Впрочем, принимая во внимание время, прошедшее после наступления смерти, тело Майка и вправду походило на надувную игрушку чудовищной раскраски.

— Бедняга, — сказал доктор. — Еще слава Богу, что у Генри не осталось семьи. Такой был крепкий, такой спортивный. Прямо-таки образец настоящего мужчины. Все, что я смог перед похоронами сделать, так это чуть почистить серу у него в ушах.

— Что можно сказать о возможной причине смерти? — спросил его Питт.

— Никакой загадки тут нет, — ответил Бейли. — Сначала он получил повреждение височной кости…

— Постой, постой, я что-то не пойму. То есть, как это «сначала»? Что ты хочешь сказать?

— То, что хочу, дорогой мой Питт, то и говорю. Как минимум его убили дважды, дважды нанесли такие ранения, каждое из которых смертельно. Вот, посмотри, — с силой потянув воротничок рубашки вниз, доктор обнажил шею и часть спины покойного. У основания черепа явственно были видны кровоподтеки темно-пурпурного цвета. — Спинной мозг поврежден как раз под medulla oblongata[1]. Сделано это каким-то тупым предметом. Более точно не берусь сказать.

— Стало быть, Вудсон был совершенно прав, утверждая, что Манка убили?!

— Разумеется убили, на сей счет двух мнений быть не может. Манка именно убили, — сказал Бейли таким обыденным голосом, как будто убийство среди подводников было вполне ординарным событием.

— Но тогда выходит, что убийца нанес удар сзади, и только потом ударил головой Манка о кожух альтернатора, чтобы придать убийству вид несчастного случая.

— Звучит вполне правдоподобно. Питт положил руку доктору на плечо.

— Док, я скажу откровенно. Мне бы хотелось, чтобы на ближайшее время наш разговор остался конфиденциальным.

— Клянусь мамочкой. Чок-чок, губы на крючок и все такое… Можешь не продолжать. Я все уже понял. Если понадобится отчет или мои показания, всегда можешь на меня рассчитывать.

Питт благодарно улыбнулся доктору и покинул мед-часть. Он направился на корму, где обсыхала, образуя на палубе лужи, «Сапфо-II». Ловко взобравшись по наружной лестнице, Питт нырнул в верхний люк и спрыгнул, оказавшись внутри субмарины. Техник по электронике возился над телекамерой, проверяя ее работоспособность.

— Что скажешь? — поинтересовался Питт.

— Тут полный порядок, — ответил техник. Как только инженеры проверят корпус, можно будет пускать подлодку вниз.