Поднять "Титаник"!

— Как-то все это плохо состыкуется, — сказал Питт, нервно дефилируя вдоль свободной диагонали кабинета и при этом чуть покачиваясь, как если бы ноги продолжали по привычке противодействовать качающейся палубе «Каприкорна». — В самый ответственный момент операции вы снимаете меня с корабля и приглашаете на берег, где я узнаю, что у меня, оказывается, на борту находятся два русских агента неустановленной наружности и что у этих агентов, по существу, имеется карт-бланш на убийство любого, кого им вздумается устранить. Тут же я узнаю, что эту карт-бланш практически выписало им ЦРУ. А в довершение я получаю приказ ехать в Англию, чтобы присутствовать при последнем издыхании какого-то моряка, которому сто лет в обед…

— Этот, как ты выразился, «какой-то моряк» — единственный член команды «Титаника», кто еще жив.

— Да, но ведь мы заняты операцией по спасению лайнера, — еще раз посчитал необходимым напомнить Питт. — Согласно данным наших компьютеров, в ближайшие трое суток «Титаник» может освободиться от грунта, понимаете? В любую минуту может начаться заключительный этап операции.

— Спокойнее, Дирк. Завтра утром ты уже будешь на палубе своего «Каприкорна». У тебя еще уйма времени, прежде чем «Титаник» пойдет на всплытие. А в твое отсутствие Руди Ганн сумеет позаботиться сумеют обо всем не хуже тебя самого.

— С вами, признаюсь, очень сложно разговаривать, — Питт развел руками, как бы признавая капитуляцию. — Что тут еще скажешь…

Сэндекер покровительственно улыбнулся.

— Знаю, о чем ты сейчас думаешь… Ты уверен, что лучше тебя со всем этим делом никто не сумеет справиться. Если хочешь, я могу тебе кое-что рассказать. Там, в Атлантике, находится самая квалифицированная, самая талантливая и хорошо оснащенная команда подводников, какую только знала современная история цивилизации. Ты вполне можешь положиться на меня, я знаю, о чем идет речь. Даже если «Титаник» и пойдет на поверхность, эти парни уж как-нибудь сумеют обо всем позаботиться. Во всяком случае, тридцать шесть часов без тебя они худо-бедно, но проживут.

Питт улыбнулся одними губами.

— Когда прикажете ехать?

В аэропорту Далласа, в одном из наших ангаров, тебя уже дожидается реактивный «Лир». Полетишь прямиком в Экстер, а уже оттуда на поезде доберешься да Тенемаута.

— Должен ли я по завершению поездки прибыть вновь в Вашингтон и доложить вам о результатах?

— Нет, зачем же. Из Англии ты прямиком отправишься на «Каприкорн», где встретишься со мной и расскажешь, как там и что.

Питт вопрошающе посмотрел на адмирала.

— На «Каприкорн»?

— Ну, разумеется. Ведь ты сам посуди, если тебе вздумалось в столь ответственный момент операции съездить отдохнуть в Англию, то для меня это еще совсем не повод пропускать момент всплытия «Титаника». Так ведь? В случае, если лайнер вдруг вздумает подняться раньше срока, а?

Сэндекер изобразил прямо-таки сатанинскую улыбочку. изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться при виде Питта, лицо которого выглядело одновременно обиженным и унылым.

На вокзале Питт взял такси и по узенькой улочке направился вдоль эстуария к небольшому коттеджу, фасадом обращенному в сторону моря. Заплатив таксисту, Питт открыл створку увитых декоративной лозой ворот и зашагал по дорожке, с обеих сторон обсаженной кустами роз. Он постучался в дом, и на его стук дверь отворила девушка с глазами такой васильковой глубины и с такими рыжими, аккуратно подстриженными волосами, что было на что засмотреться. У девушки, как только она заговорила, обнаружился забавный шотландский акцент.

— Доброе утро, сэр.

— Доброе, — сказал он и кивнул. — Меня зовут Дирк Питт, и мне хотелось бы…

— Ну разумеется, разумеется. Мы получили телеграмму адмирала Сэндекера и таким образом узнали, что вы скоро должны приехать. Входите, прошу вас, коммодор ждет вас.

Девушка была одета в чистенькую наглаженную белую блузку, заправленную в зеленую юбку. Поверх блузки был надет шерстяной свитер также зеленого цвета. Вслед за девушкой Питт прошел в гостиную коттеджа. Она имела уютный обжитой вид: в камине весело потрескивали дрова, освещая и согревая комнату. Если бы даже Питт не знал о том, что тут живет отставной коммодор, то по интерьеру комнаты мог бы легко об этом догадаться. На всех полках и полочках во множестве стояли разные модели кораблей, от крошечных до вполне солидных, по всем четырем стенкам висела уйма репродукций и фотографий знаменитых судов прошлой эпохи. Перед окном на специальной подставке был Укреплен телескоп, выполнявший тут, судя по всему, функцию подзорной трубы. Объектив был обращен в сторону моря. На одной из стен висело массивное рулевое колесо старинного корабля: деревянная хорошо отполированная руками и воском поверхность поблескивала в лучах отраженного света, как бы ожидая прикосновения сильной руки рулевого.

— У вас такой вид, словно вы плохо спали, — сказала девушка Питту. — Может быть, позавтракаете с дороги?

— Сообразно канонам элементарной вежливости мне бы следовало отказаться, однако мой желудок не может себе позволить такой вежливости. Так что, если вам не трудно…