Подняться по фарватеру (СИ)

— Нынче у нас другие, более насущные проблемы, — философски протянул Станислав, укачивая накормленную дочку, — и вдруг огорошил: — Вы хоть понимаете, что подъем по фарватеру — это дорога в один конец? Тот, кто пройдет ее, уже никогда не увидит своих близких.

— Почему? Ты считаешь, что мы не справимся с генаями, которые дежурят у аномалии, и неминуемо погибнем? — воинственно осведомилась Светка.

— Разбить-то их разобьем, — протянул правитель Срединной империи, — если судить по тем материалам, что есть в файл-сервере божьего "Волкодава", они действительно слабаки, способные драться только толпой. Но за минуты боя там, — он для наглядности ткнул пальцем куда-то вверх, — здесь на Наташке пройдут века. Аномалия — область ускоренного в миллион раз времени. Все кто нам близки, — он прервался и поцеловал дочь, — уже давно умрут.

В императорских апартаментах наступила тишина. Кто-то пытался проверить слова Станислава, а кто-то, просто приняв на веру, прикидывал на себя, пытаясь понять, сможет ли он уйти от семьи навсегда. И нужно ли это ему.

— Не есть факт, — вдруг довольно уверенно заявил Санториан. — Мы с Любавой, — император с заметной симпатией посмотрел на падчерицу, играющую с маленькой сестренкой — его дочерью, — кажется, разобрались с природой аномалии. Во всяком случае, математически она неплохо вписывается в теорию гравитации Розенблюма-Козарбаева. Эффект ускорения времени внутри аномалии с самого начала был самозатухающий. Причем — весьма нелинейный. Огромное ускорение было только в самом начале искусственно вызванного процесса. Потом оно стремительно падало по весьма нелинейному закону — совсем недавно был короткий всплеск. Чем-то похоже на лопающийся мыльный пузырь. На данный момент ускорение не превышает всего двух-трех раз.

— Та-ак, — протянул Кирилл, лихорадочно обдумывая услышанное, — почему тогда мы не видим многочисленных звезд галактики? Их яркость уже давно должна быть доступна нашим глазам.

— Расстояние, — подала голос Любава. И уточнила: — Звездное расстояние — многие сотни световых лет. Их видимое излучение просто еще не дошло до нас.

Тут же последовал новый вопрос: — Границы аномалии. Они, получается, почти полностью потеряли защитные для нас свойства — бешенную энтропию?

— Несомненно, — подтвердил Санториан. — Не полностью, но под защитным полем пусть и с большой потерей энергии прорваться внутрь аномалии корабли того технического уровня, что был при Создателях, уже могут.

— Почему же мы не видим атакующий флот генаев на орбитах Наташки? — недоверчиво воскликнул Сашка.

— А не поняли они еще, — ответил Кирилл, безоговорочно поверивший прадеду, — пока еще видят ярчайший свет нашего Инти и Альфы с Бетой, пылающих для них как сверхновые — даже близко не подойдут к границам аномалии, на самом деле уже переставшей быть недоступной.

— Значит, нам все-таки надо поторапливаться, — сделала вывод Вероника. — Не ровен час, поймут, а у нас один единственный "Волкодав" Создателей к бою готов, — и решила сразу за всех: — Завтра вылетаем на Олимп.

Возражать Кирилл не стал — понимал правоту жены. Впереди была новая гонка — успеть создать боевой флот до появления генаев у Наташки.

****

Строительство космической индустрии, несмотря на приличный задел, оставленный Создателями, оказалось не таким уж простым и быстрым делом. Сначала пришлось заниматься доставкой сырья из астероидного пояса, эксплуатируя уже имеющиеся на базе разведывательные и добывающие зонды. Затем, используя "3D"-мультипликаторы, штамповать кварковые реакторы по одному-двум на каждый запланированный к возведению орбитальный завод первой очереди — энергии они требовали немеряно. Далее следовала силовая обвязка — от реакторов к каждой длинной-длинной технологической цепочке создания всех комплектующих для боевых космических машин. Каждое звено этой цепи — цеха переработки сырья, автоматические линии изготовления отдельных деталей, огромные агрегатно-сборочные отсеки и еще много-много этапов, пока со стапелей выплывут в космос первые истребители. А вот их пришлось проектировать практически с нуля, так как земные модели модификантов категорически не устраивали.

На следующий день по прибытию первой команды во главе с Кириллом на лунную базу, он вместе с Сашкой поднял "Волкодав" Создателей в Великую пустоту, как земные пилоты частенько называли космос. Сгоняли к астероидному поясу солнечной системы, покрутились между осколками давным-давно взорванной планеты, постреляли по бесперспективным с точки зрения сырья глыбам силикатов и… разочаровались.

— Откровенно слабый истребитель, — высказался Серебряный.

— Есть такое мнение, — согласился император и задал провокационный вопрос: — А почему?

Размышлял герцог недолго:

— Любая машина проектируется исходя из предельных возможностей ее самого слабого звена. В данном случае — пилота. А мы сильнее, быстрее и выносливее землян.

— Следовательно, берем этот истребитель за образец и делаем машину уже под наши возможности, — принял решение Кирилл, — уровень доступных нам сейчас земных технологий позволяет.