Подняться по фарватеру (СИ)

— Уже простил, — немедленно сообщил Павел, вновь гладя ее по головке. Ну, вот что теперь делать? Поверг в ужас? Знал ведь о весьма низком уровне инстинкта самосохранения. Напугал, называется, ежа голой жопой. В данном случае — в прямом смысле. Даже самому смешно стало. Немедленно поделился мыслью с Сабиной. Как ни странно, но помогло. Всхлипывания прекратились, сменившись задиристым смехом. На душе немного полегчало одновременно с некоторым удивлением такой быстрой смене ее настроения от одной крайности в другую. Потом ощутил сильные шлепки по заднице вкупе с гордым утверждением "Этим меня не устрашишь!"

Впрочем, успокоилась она быстро, подтверждая давний тезис жены о весьма устойчивой психике модификантов. Успокоилась и, серьезно глядя в глаза, уважительно попросила:

— Создатель, не изгоняй меня.

— Еще раз услышу это или "Бог" в качестве обращения, запрещу приближаться ближе километра и запрограммирую сирену боевой тревоги базы на срабатывание при нарушении дистанции.

Вот в этот раз поверила немедленно. Ни на йоту не изменив преданного взгляда, добавила:

— Я тебе, Павел, спину в любом бою прикрою. Ты же знаешь, я способная.

Решительно поднимаясь, отговорился "Там видно будет" скрывая удивление. Нет, ну как она уверенно его имя произнесла! Ведь не принято на Наташке "всуе произносить имя Божье". Раньше вообще было под категорическим запретом, пока Кирилл благоразумно не решил нарушить церковные заповеди, назвав сына Павликом.

Обедали уже совсем спокойно. Разобрали ее сегодняшние ошибки. А потом Сабина попросила рассказать хоть немного о Создательнице. Посмотрел на любопытное и одновременно до нельзя уморительно-восторженное личико и не стал отказывать. Повествование как-то незаметно сбилось на описание трехтысячелетней давности для нее и чуть ли не вчерашней для него экспедиции к Наташке. Вспоминал сделанные им и Сюзанной ошибки, описывал их удивление способностям детей. Много чего поведал в надежде довести до девушки, что никакие они не Боги, а обычные люди. Уже поздно вечером понял, что несколько перестарался. Потому что Сабина, запустив в работу дрона-уборщика, отправилась не к выходу из каюты, а в ванную комнату, на ходу расстегивая комбинезон. В постели, отразив все поползновения к нарушению его нынешнего целомудрия, еще раз удостоверился в прочности психики модификантов — с некоторым трудом, но сдерживать себя Затонов все-таки мог.

****

Работы у него теперь хватало, учеников было много, удивительно талантливых, понимающих с полуслова и, что для подполковника сейчас имело большое значение, умеющих неукоснительно исполнять приказы. Сказали "Инструктор", запретили спрашивать что-либо личное, повинуясь при том, как Верховному главнокомандующему генерал-полковнику Кириллу Сангарскому — выполнят любой приказ не задумываясь. Хотя думать эти курсанты, надо признать, умели. Такие иногда заковыристые вопросы задавали, что не сразу и ответишь даже с учетом огромного боевого опыта Затонова. Отрывался Павел на тренировках, гоняя своих учеников в хвост и в гриву. Недолго впрочем — парни и девчонки достаточно быстро освоив основные премудрости тактики боя с генаями, заступали на боевое дежурство на дальних подступах к Инти или спускались на Наташку дожидаться выхода со стапеля своей боевой машины. А следующим утром у него были уже новые курсанты.

Спарринги с лучшими пилотажниками сошли на нет — реальной конкуренции подполковнику не было. Как говориться "Опыт не пропьешь", особенно если учесть, что этот опыт боевой, полученный не в одной сотне реальных схваток с генаями. Выматываться подполковник перестал, всего за несколько дней выйдя на свой новый физиологический максимум. Сабина, нагло поселившись в его каюте, таскалась за своим кумиром хвостиком, рекомендуясь ведомым загадочного инструктора и всегда выступая его ассистентом при демонстрации приемов боя. Требования интима прекратились, но спала она все равно в его постели, не забывая при любой возможности продемонстрировать свое прекрасное тело в полном неглиже. Часто после занятий вытаскивала Затонова на Наташку, с увлечением показывая достопримечательности. Несколько раз побывали на великосветских приемах. Его туда пускали не как сопровождающего юной герцогини, а с уважением глядя на погоны — звание подполковника здесь считалось весьма высоким. Иногда сталкиваясь с представителями императорской семьи, то есть людьми, знающими кто он такой, ни разу не заметил осуждающего взгляда, как реакцию на присутствие рядом с ним Сабины. А вот от не догадывающихся о его происхождении взгляды были — восхищения с молчаливым одобрением. И ничего более.