Поднятые на белой кошме. Ханы казахских степей

Летом 1583 г. Таваккул принял участие в походе Абдуллы на Андижан и Фергану. Казахскому султану и на этот раз улыбнулась военная удача: ему удалось пленить и умертвить Шибанида Махди-султана и сына Баба-султана, Абд ал-Гаффара. По этому случаю в стане воинов Таваккула „веселью, радости и ликованию не было предела“. Но во время возвращения из похода в Бухару, Таваккул, по словам Хафиз-и Таныша, вдруг заподозрил Абдулла-хана в недоброжелательстве, покинул его и удалился к себе „в Дешт-и Кипчак“ [МИСиЦА, с. 232–236, 249–252: Вельяминов-Зернов, 1864, с. 339].

Итак, летом 1583 г. Таваккул-султан, покинув Мавераннахр, ушел в Великую Степь, которая жила своей особой жизнью. Причины такого шага Таваккула вполне понятны. Будучи весьма энергичным, честолюбивым и предприимчивым, Таваккул не мог питать надежды стать независимым правителем своего народа, оставаясь под покровительством Абдуллы. С другой стороны, с завершением победоносной войны с Баба-султаном и сыновьями его брата Дервиш-султана уже не существовало более общей цели: близлежащие к кочевьям казаков районы правобережья Сыр-Дарьи окончательно признали власть Бухары, и вместе с этим отпала и необходимость в поддержке казахских владетелей, которых Абдулла рассматривал лишь как полезных военных союзников: в свою очередь казахские султаны, издавна стремившиеся к обладанию Присырдарьинскими городами и Ташкентом, видели теперь в лице Абдуллы не покровителя, а соперника. Словом, чувствуя себя при дворе бухарского хана бесправным, Таваккул ищет новых путей к власти и покидает Мавераннахр для того, чтобы, собрав силы в Великой Степи, повести борьбу против самого Абдуллы.

Бог весть, какие превратности судьбы испытал Таваккул-султан в родных степях, прежде чем он сделался ханом. Когда именно и как это все произошло — мы не знаем. В сочинении османского автора Сейфи Челеби, законченном в апреле 1590 г., Таваккул называется ханом: „У них (казахов) есть хан по имени Таваккул“ [Сейфи Челеби, л. 146]. По сообщению Искандара Мунши, Таваккул „присвоил себе титул хана“ [Искандар Мунши, с. 237, Вельяминов-Зернов, 1864, ч. 2, с. 242–243]. Однако подробности узурпации им ханской власти в степи автор „Тарихи аламарай-и Аббаси“ не сообщает.

Таваккул вступил на ханствование в трудные времена. С одной стороны, казахские султаны покинули Шибанида Абдуллу и вместо сильного союзника и патрона приобрели грозного недруга; с другой — отношения казахов с могольскими и джунгарскими владетелями продолжали оставаться напряженными. Но Таваккул показал, что он не только знаток войны, но и умелый политик. И действительно, ему удалось не просто упрочить свою власть в степи, но также расширить пределы владений казахов и поднять значение ханства в международных делах. Всего этого Таваккул достиг удачными военными походами, искусной дипломатией. Одного из своих сыновей он назначил правителем сорока каракалпакских родов, а своего брата „Шагмагметя-царевича посадил на калмаках“ [Материалы, 1955, с. 105; Казахско-русские отношения, 1961, с. 3]. Судя по „Хронике“ Чураса (с. 176), Таваккул принимал самое активное участие в политических делах Могольского государства в Чалыше и Турфане: там, по оценке В. П. Юдина, позиция Таваккул-хана „была определяющей в решении вопроса, кому быть на троне этого владения“ [МИКХ, с. 377]. На севере внешнеполитические связи Таваккула простирались до Москвы. В 1594 г. он отправил в Москву посольство во главе с Кул-Мухаммадом [Казахско-русские отношения, 1961, с. 3–5; Басин, 1971, с. 91–95; Абусеитова, 1985, с. 81–82]. Целью посольства было: освободить из плена султана Ораз-Мухаммада, сына Ондан-султана; заключить военный союз с Московским государством; добиться того, чтобы русский царь дал казахскому хану „огненного бою“.