Читаем Поднятые по тревоге полностью

А тем временем бойцы 191-й и 131-й стрелковых дивизий спустили на воду плоты и лодки. Гребцами и рулевыми на них были назначены физически крепкие обстрелянные солдаты.

По всему берегу, заглушая грохот боя, понеслись величественные звуки Государственного гимна СССР: работали включенные на полную мощность громкоговорящие установки. Под звуки гимна и суровой, вдохновляющей песни Александрова "Священная война" лодки двинулись к западному берегу.

Погода не благоприятствовала. Дул сильный ветер. Река потемнела, покрылась седыми гребешками волн.

Девять лодок 593-го стрелкового полка, которым командовал подполковник Кононенко, высадили на западный берег пулеметчиков и автоматчиков. В числе первых оказались там отважные разведчики Б. Залевский и А. Козелков.

А минут через двадцать после начала переправы стрелковый батальон капитана Котова уже завязал бой за первую траншею. Огонь противника несколько ослабел, но все же вражеские снаряды то и дело поднимали на реке мощные фонтаны.

Теперь уже пошли плоты с орудиями прямой наводки. Саперы 21-й инженерной бригады полковника Василькова приступили к наведению паромной переправы.

Мой НП был так близко от реки и так удобно расположен, что с него просматривался весь фронт переправы. Левее наблюдательного пункта на противоположном берегу находился вражеский лот. Вначале нашей артиллерии удалось подавить его, по потом он ожил, и несколько лодок на середине реки попали под пулеметный огонь. Одна лодка перевернулась,

Два солдата, отфыркиваясь, вынырнули, схватились за лодку и так, держась за нее, поплыли к западному берегу.

Приятно было наблюдать, какой высокий боевой, наступательный порыв царил в частях, как стремились бойцы скорее переправиться через реку. Вот один из солдат, скинув обмундирование, вошел в реку и легкими, уверенными саженками поплыл к противоположному берегу.

- Узнай, что это за купальщик выискался? - приказал я адъютанту.

Оказалось, это был разведчик 21-й гвардейской гаубичной артиллерийской бригады рядовой Пушкин. Артиллерийские разведчики почему-то замешкались на берегу и опоздали к первому рейсу лодок. Вот Пушкин и вызвался поплыть на западный берег за освободившейся лодкой. На ней потом переправились артиллерийские наблюдатели - командир огневого взвода и два радиста.

За смелость и инициативу комсомолец Пушкин был представлен к награде.

К 9 часам удалось полностью занять первую и вторую траншеи противника. 191-я дивизия развернулась фронтом на юг и начала "сматывать" оборону врага вдоль берега Нарвы, приближаясь к северной окраине города. 131-я стрелковая дивизия продолжала наступление по побережью Финского залива.

Часам к 11 утра саперы навели понтонный мост. По нему двинулись орудия полковой артиллерии, пушки 760-го корпусного истребительно-противотанкового артиллерийского полка, а затем и танки.

Наступление развивалось успешно. В ночь на 26 июля по мостовым переправам форсировали Нарву соединения 109-го корпуса и с ходу вступили в бой, начав преследовать отходившего противника.

Наше продвижение заставило гитлеровское командование отвести часть сил с предмостного укрепления восточнее города Нарвы. Этим воспользовались части 16-го укрепленного района и немедленно перешли в наступление.

В 5 часов утра 26 июля завязались уличные бои в Нарве. Сопротивление противника не отличалось большим упорством, и к 8 часам город и обе крепости, прикрывающие путь в Эстонию, оказались в наших руках. Наши передовые части встретились с соединениями 8-й армии генерал-лейтенанта Старикова, наступавшими с юго-запада.

Под вечер я поехал в освобожденную Нарву. Вот он один из древнейших городов Эстонии, основанный еще в середине XIII века. Много раз я встречал название этого города в военной литературе. Нарва была взята русскими войсками в 1558 году во время Ливонской войны. Затем через два десятилетия город захватили шведы. В начале Северной войны, в 1700 году, под Нарвой войска Петра I потерпели поражение, и это повлекло за собой реорганизацию русской армии. Прошло после этого лишь несколько лет, и у древних стен Нарвы вновь появились петровские, заново созданные полки. На этот раз они штурмом взяли город.

Спустя два века название "Нарва" опять появилось на страницах военной истории. Теперь с ним связывались первые победы отрядов Красной Армии, которые дали решительный отпор германским империалистам.

И вот сейчас Нарва освобождена от фашистских захватчиков, хозяйничавших здесь около трех лет. Страшные следы их пребывания видны повсюду. Город в руинах. Разрушены жилые дома и промышленные предприятия, в том числе и знаменитая Кренгольмская мануфактура, уничтожены многие исторические памятники. На улицах - трупы захватчиков, которых настигло справедливое возмездие, брошенная врагом боевая техника, автомашины, с распахнутыми настежь дверцами кабин. У мрачного здания, где помещалась гитлеровская комендатура, ветер поднимает тучи пепла от сожженных в спешке бумаг.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное