Поднимаясь из пепла (СИ)

— Подойди, — скомандовал он. Я встала в центре комнаты, утопив пальцы в пушистом ковре. Тошнота подступила к горлу, но я подавила спазмы, сделав несколько судорожных глотков. Отец приблизился ко мне со спины и положил свои руки на мои плечи, слегка сжав их. Я зажмурила глаза и часто дышала через нос, вдыхая его алкогольный запах.

— Ты стала совсем большой, Нора, — его горячее дыхание обдувало мое ухо, вызывая отвращение. Руки отца прошлись по моим плечам, опускаясь ниже, стягивая мою ночную рубашку, которая лужей растеклась под моими дрожащими ногами. Мелкая дрожь переросла в крупные спазмы, что буквально сотрясали мое хрупкое тело. Я подавила всхлип и затрясла головой, прошептав едва слышно:

— Это неправильно.

Руки отца замерли на моей груди, затем он развернул меня к себе лицом и зло уставился в мои полные слез глаза.

— Повтори, — суровый тон резал мне уши, но я упорно повторила:

— Это неправильно, все это неправильно. Так не должно быть.

— Что я говорил тебе про неповиновение, Нора? Ты знаешь заповеди, которые несут откровение в моих устах. Ты смеешь идти против бога, против заповедей, против всего, чему я обучал тебя с детства?

Я молча стояла рядом, опустив голову, потому что мое тело буквально парализовало от страха.

— Ты неблагодарная грешница, которая никогда не сможет искупить свои грехи, находясь в отрицании своего призвания. Я возлагал на тебя большие надежды, Нора, но ты в очередной раз предпочла меня разочаровать. Что ж, ты сделала свой выбор.

Отец отошел от меня и приблизился к большому шкафу, который был слегка спрятан за широким выступом.

— Нет, — вырвалось из меня, однако я тут же сжала зубы.

— В тебе говорят бесы, — произнес отец и стал доставать кандалы, толстый кляп, хлысты и еще что-то, что я не смогла разглядеть. Отец бросил все это на кровать и быстрым шагом подошел ко мне, схватив за руку. Я стала вырывать руку, в тщетной попытке избежать наказания. По моему лицу градом катились слезы, капая с подбородка на обнаженную грудь. Отец кинул меня на кровать, перевернув лицом вниз и оседлал мою спину, крепко удерживая в кольце своих ног. Мой плач все нарастал, превращаясь в тяжелые всхлипы, но отец все так же молча прикрепил кандалы к изголовью и зацепил мои руки, после чего спустился вниз и так же закрепил ноги, разведя их широко в стороны. Я задергалась сильнее, гремя металлическими кандалами. Мое тело дергалось на кровати в беспомощной попытке освободиться.

— Сегодня я пущу тебе кровь, через которую бесы внутри тебя смогут выбраться наружу. Это тебе поможет, я уверен, — произнес отец и закрепил кляп на моей голове, заставляя широко распахнуть рот. Его руки проследовали по моей брыкающейся спине, затем спустились вниз и сжали ягодицы, после чего он развел их широко в стороны. Паника буквально душила меня изнутри, мне катастрофически не хватало воздуха. Первый удар хлыста был жалящим и очень болезненным, за которым последовал второй, третий. Я сбилась на счете и боролась с помутнением в своей голове, заставляя себя оставаться в сознании, поскольку отец начнет счет заново, если я упаду в обморок. Его удары стали неконтролируемые, яростные, каждый раз вырывая из меня новый крик боли, пока теплая кровь не заструилась по моей израненной спине, стекая на белые простыни. Только после этого отец отбросил хлыст в сторону и залез на кровать, тяжело дыша и слегка хрипя. У меня не было сил, чтобы бороться дальше, поэтому я постаралась перенести свое сознание туда, где я была счастлива, пусть и не долго. Однако он лишил меня и этой возможности, намотав мои длинные волосы на горло и крепко стиснув, ухватившись за оба конца. Волосы, словно веревка, душили меня, заставляя глаза вылезать из орбит, а вены на лице вздуться, пока он яростно толкался внутри меня. На одно мгновение мне захотелось, чтобы он стиснул крепче, тогда я бы ушла отсюда, потому что видит бог, если он видит, я не могла больше выносить столько боли и унижений. Отец излился внутри меня с диким криком, после чего выпустил волосы из своих рук, давая мне возможность наполнить свою грудь чистым воздухом. Я оставалась лежать неподвижно до тех пор, пока он не отстегнул все кандалы и не убрал их в шкаф.

— Теперь ты чувствуешь, что бесы в твоей голове утихли, не так ли?

— Да, отец, — прошептала я и едва смогла встать на ноги. Он накинул мне рубашку на тело и указал на дверь.

— Ты знаешь, что делать.