Подноготная любви

В.: Ну, например, когда она приходит с улицы, я всегда могу точно сказать, с кем она гуляла. По имени назвать. Она же всякий раз другая! Всё меняется: и интонации, и слова, и даже мысли! Минуту послушаю, что она говорит — и уже знаю, с кем гуляла. И так сразу её из этого состояния не вывести. Или отшлёпать надо, или накричать. И опять становится хороший ребёнок. Послушный.

П.: А один раз её так кто-нибудь другой возьмёт под контроль — и не выйдет. Или домой не придёт…

В.: Вот я и боюсь. А ведь так, в основном, такой хороший ребёнок…

П.: Учится не очень хорошо.

В.: Нормально.

П.: Как нормально? Я же в дневник смотрел: больше половины оценок за четверть — тройки.

В.: А я говорю: нормально.

П.: Ничего нормального не вижу.

В.: Всё, оставим это!! Не хуже других. Я в школе так же училась. А в техникуме были одни пятёрки. Красный диплом.

П.: И всё равно странно. То, что ты при такой матери училась плохо — это не удивительно. Но ведь ты же — биофилка, следовательно, у тебя ребёнок должен учиться хорошо. А она даже книжки не читает.

В.: А вот это удивительно. Я читала много. Ерунду, конечно, разную, но читала. Да и дочка у меня читала. Вместе читали. А потом вдруг — не стала. Я до сих пор не понимаю причины.

П.: Вдруг ничего не случается. Была какая-то причина. Скорее всего, ты изменилась. Впрочем, я не знаю.

В.: Я не менялась.

П.: Человек редко сам себя в состоянии оценить. Ему всегда кажется, что он один и тот же. А это не всегда так.

В.: Что ты имеешь в виду?

П.: Меня в своё время поразило, когда ты сказала во время психокатарсиса, что того, что у нас с тобой было, как будто не было. Как будто это была не ты.

В.: Я такое разве говорила?

П.: Да. Дважды. В зеркальном варианте. Один раз ты сказала про Центр: что у тебя такое ощущение, что это всё происходило не с тобой. А другой раз — во время ссоры, что всего того, что у нас с тобой было, как будто не было… А теперь говоришь, что в детстве проявления сомнамбулизма были.

В.: Прошли.

П.: Да. Но оставим. Я этого ещё не понял. Слова человека никак не характеризуют, поступки тоже, остаётся осмысливать, как в его присутствии меняются люди. В какую сторону. Поэтому я, наверное, только тогда тебя полностью пойму, когда смогу объяснить особенности поведения твоей дочки. Ребёнок — визитная карточка матери. Её души.

В.: А ты знаешь, о чём я для неё мечтаю?

П.: О чём?

В.: Чтобы она, когда рожать будет, ребёнка так завела, без мужа.

П.: Как это?

В.: А что? Брак нужен только мужчинам, чтобы власть над женщиной получить. А потом развод, хлопоты. Так пусть она обзаведётся ребёнком без всего этого. Зачем муж?

П.: Ну, знаешь ли!..

В.: Главное — отношения матери и ребёнка. А с мужчиной… Меня на работе одна женщина пыталась переспорить. Всё говорила, что важнее сначала с мужем наладить взаимоотношения, а с детьми — уже второе дело. Так я с ней столько спорила! Говорила, что главное — ребёнок!

П.: И переспорила?

В.: Нет. Она ничего не поняла.

П.: А между тем, согласно социологическим исследованиям, ребёнок, выросший в неполной семье, без отца, обречён на психические отклонения. Ему труднее потом не только с семьёй, но и вообще в жизни… Поэтому, если уж заботиться о ребёнке, если рожать не себе в порочную утеху, а чтобы заботиться о ребёнке, то надо сначала позаботиться о том окружении, в котором ему предстоит расти. Окружение — это фундамент первых самостоятельных шагов. А это значит, что женщина должна начинать с создания дома здорового климата, или, что то же самое, с налаживания взаимоотношений с мужчиной.

В.: Получается, я испортила своего ребёнка…

П.: Так ты что, согласна, что надо начинать с отношений с мужчиной?

В.: Согласна.

П.: Но ведь ты же так много спорила с той женщиной?!

В.: Спорила.

П.: А теперь согласна?

В.: А теперь согласна.

П.: Я ведь ещё не успел толком ни одного аргумента привести.

В.: А не надо. Всё понятно. Да и достаточно сказал. Я согласна.

П.: Почему?

В.: Не знаю. Вот такая я. Замысловатая. Даже могу иногда согласиться сразу. Да ты вообще обычно всегда бываешь прав. Я начинаю размышлять — и всё так и есть. А если я сразу не соглашаюсь, то только потому, что ты неправильно всё преподносишь… Я чувствую, что ты прав, но что-то — не знаю что — мешает сразу согласиться.

П.: А как надо правильно?

В.: Не знаю. Но чего-то не хватает…

П.: Ну, хорошо. Я всё-таки закончу мысль. Я только тогда смогу считать, что тебя понял, когда смогу объяснить особенности характера твоей дочки. Во-первых, почему она так легко отказывается от себя и принимает облик другого человека…

В.: И почему её так трудно привести обратно в чувство. В особенности в последнее время так стало.

П.: Да. Во-вторых, почему у неё совершенно определённая негативная реакция вообще на любое предложение. Какое бы оно ни было — приятное ей или нет. Хотя мы на том необитаемом острове, который она выбрала как фон для психокатарсиса, и разгребли разные внушения, негативизм уменьшился, но полностью не исчез. В-третьих, почему она учится так скверно…