Подноготная любви

В.: Чёрное! Вокруг головы — чёрное! Больно!.. Очень больно!..

П.: Давно это у тебя?

В.: Больше года. Ой!..

П.: А кто автор? Первое, что приходит в голову, — мужчина или женщина? Кто?..

В.: Ой-ой!.. Мужчина…

П.: Этот… из Центра?

В.: Да…

П.: Так… Как ты считаешь, нужно тебе это чёрное, чтобы быть здоровой?

В.: Нет.

П.: Как будешь от этого освобождаться?

В.: Сбросить. Закопать.

П.: Ну и вперёд! Наблюдай, как это происходит… Почему глаза открыла?

В.: Всё… Сбросила. Какой ужас… И как я раньше не замечала?..

П.: Очень просто. Как все… Итак, переселяются ли ду…

В.: Ох, не надо. Всё понятно. Какие там переселения?! Конечно, Воскресение.

П.: Меня ещё кое-что интересует. Закрой, пожалуйста, глаза.

В.: На сегодня хватит. Я уже устала.

П.: Пожалуйста. Я тебя прошу.

В.: Хорошо. Только недолго.

П.: Какое стало ощущение в голове?

В.: Легче стало. Лёгкость в голове… Прохладный лоб… Приятно.

П.: Ещё?

В.: Ноги. Как будто ногам теплее стало.

П.: Скажи, есть ещё что-нибудь, кодирующее на идею о переселении душ? Посмотри внимательно.

В.: Нет. Ничего нет.

П.: А было? Может быть, мы от какого-то предмета освободились раньше? Не разбирая, к чему он тебя принуждал?

В.: Было. Свинец на ногах. Свинцовые сапоги. Сапоги мы сняли. Ещё раньше.

П.: Интересное сочетание: голова и ноги… Носители идеологии. Ноги носят… Мы уже с этим когда-то встречались… Очень интересно… А кто это тебя?

В.: Та женщина-врач, которая, помнишь, с молодым человеком.

П.: У которой все в Центре «на крючке»?

В.: Да.

П.: Ещё что-нибудь было?

В.: Нет.

П.: Ещё поработаем?

В.: Нет, достаточно.

П.: Хорошо. Вспомни что-нибудь очень приятное. Было у тебя что-нибудь очень приятное, скажем, за последние месяца три?

В. (улыбаясь): Очень много. Да всё, начиная с того момента, как мы с тобой встретились. На Хаббардовском семинаре…

П.: Прекрасно. Открывай глаза.

Стоит ли удивляться, что если таким образом подсовываются чёрные предметы убеждений, которые принято называть религиозными, то церковных направлений существует столько, сколько мы их видим на нашем «белом» свете? Таков общий принцип существования человеческих мнений: важно не что сказано, а кто сказал. Стоит ли удивляться инквизиции, переселениям душ и тому подобному?

* * *

П.: Хорошо. Раз уж мы затронули эту сторону бытия… Вновь к предыдущему возвращаться стоит?

В.: Не надо. Пошли дальше.

П.: Ты мне говорила, что Бог отвечает на твои молитвы… А ещё говорила, что иконы к Нему не приближают.

В.: Говорила.

П.: Тогда почему у тебя все стены в иконах?

В.: Ну… Они способствуют.

П.: Я не совсем понимаю… Может быть, я чересчур от строгого инженерного мышления засушился — и потому не понимаю… Ты мне определённо скажи: приближают или не приближают?

В.: Не приближают.

П.: Но способствуют?

В.: Способствуют.

П.: То есть приближают… Как же так? Как это может быть одновременно: способствуют и не способствуют?

В.: …

П.: Ты же мне буквально вчера говорила, что если существующие религиозные структуры есть подобия бюрократической лестницы, где нижестоящий должен упрашивать вышестоящего, лестницы, где Бог лишь на верхушке лестницы, и вообще если Бог слышит лишь с определённых мест, то нет в такой системе силы. Когда я от тебя это услышал, меня поразила определённость интонации. Прочувствованно сказала. Так в иерархической лестнице эти угодники с икон как раз и есть та угождающая ступень. Я даже не вспоминаю, что между тобой и Богом угодников быть не может, по той простой причине, что умершие, по Библии, покоятся во прахе… Я не гово…

В.: А они между мной и Богом не стоят.

П.: Так ты ко Христу обращаешься непосредственно?

В.: Да. Знаешь, в этом Центре учат, что надо обязательно выбрать себе какого-нибудь святого, чтобы он был покровителем. Учителем тоже. И не просто так, случайно, выбрать, а искать, от которого тепло становится… Я ходила, искала… А потом подхожу к иконе, где Христос нарисован, и думаю: «Ну Кто ещё может быть для меня Учителем? Только Он…»

П.: А то, что между тобой и Им никого нет, ты это ощущаешь?

В.: Ну, ты мне и вопросы задаёшь!

П.: Тогда икона зачем?

В.: Помогает сосредоточиться, говорят. Помогает создать внутренний образ. Кому как не тебе знать, какую великую силу имеет внутренний образ?

П.: Знаю. Так этот внутренний образ тебя к Богу приближает?

В.: Нет, не приближает.

П.: А кого-нибудь в состоянии приблизить?

В.: Вряд ли.

П.: Но способствует?

В.: М-м-м…

П.: Образ, тем более внутренний, не может быть совершенно нейтрален. Он непременно влияет на душевное состояние, а, следовательно, на события жизни; мы с тобой, как специалисты, действительно, это хорошо знаем. А если влияет, но не приближает, следовательно, отдаляет. Это и понятно: вместо духовного общения сознание ограничивается созерцанием внутреннего визуального образа, как правило, искажённого. Отсюда и заповедь: «не делай изображения и не поклоняйся».

В.: А никто иконам и не поклоняется.