Подноготная любви

Итак, в результате наблюдений и размышлений этой главы мы пришли к осмыслению одного из важнейших законов существования людей на нашей планете: во взаимоотношениях двоих всегда надо учитывать присутствие третьего. Пусть даже незримое. А оно ох как часто запрятано за «благородными» рационализациями! Учитывать, как мы видим, присутствие или отсутствие брата в душе (телах мировоззрения и памяти) В. просто необходимо. Ведь иначе можно запутаться в сходных по форме событиях. Например, «В». у целителей сначала принимали, а потом отторгли. Она ими тоже сначала восхищалась, а потом они стали более чем смешны — скучны. Так же произошло и в среде друзей П.: сначала её принимали, а потом её изменившееся поведение и, главное, внутренние движения души привели к обоюдному охлаждению взаимоотношений. В том и другом случае сама В. сначала чувствовала некую общность со своим окружением, а затем несовместимость. (Кстати, после возвращения брата суббота оказалась в пренебрежении.) Если сделать ложное предположение, что в обоих случаях В. была одной и той же (как о том можно сделать вывод, судя по паспорту и сравнивая вклеенное туда фото с оригиналом), то можно сделать вывод, что все сообщества одинаковые, или, попросту, что все люди одинаковые: сначала принимают, потом отторгают. Однако вывод меняется, если принять во внимание, что разлад с экстрасенсами начался после переключения брата на другой живой организм, а разлад с друзьями П. — после его, брата, возвращения. В одном случае, при брате она, как Софья Андреевна, анально-накопительского типа (помните, в главе «Ты меня употребишь — и бросишь» В. угадывала во всех желание ею попользоваться и обвиняла в этом и П. — на самом же деле это раскрывало её отношение к людям), без «наездника»-брата она способна пододвинуться к генитальному характеру. Но дело не только в индивидности брата. Дело в её нравственном выборе. Да, конечно, инверсированное давление на неё колоссально, и клин, отделяющий её от жизни, вбит ещё в младенчестве матерью, не способной любить отца, но ведь Бог с`илен освободить и не от такого клина! Будь В. верна заповеди о неразрывности взаимоотношений с супругом, этой анальной неприятности (ссора с П.) с нею бы не произошло.

Таким образом, для осмысления своих поступков, в особенности в делах брачных, человеку необходимо выяснить: а кто же третий? Этот третий по ассоциации выведет на кумира детства, в борьбе за освобождение от которого высветятся основополагающие принципы нашего бытия. Надо не только выявить своего кумира из семьи детства, но и верно его в нравственном смысле оценить. Его неверная нравственная оценка приводит к узлам в теле мировоззрения, которые сплетают сеть для всей души. «Глупость» не наследственна, как может показаться на первый взгляд, это — феномен нравственности. И осознание этого вовсе не надо откладывать до глубокой старости, как сделал Толстой, десятилетия растрачивая себя на признания своей Софочке в любви. Жить можно начинать не только на пути к смертному одру на станции Астапово. Оборачиваться же на сбитую в стаи толпу, которая о существовании такой станции даже не способна и подозревать, право, не стоит.

Глава сорок четвёртая

Групповой «секс»

Один из героев знаменитой книги Грэма Грина «Тихий американец» говорит, что наибольшее удовольствие он получил, когда в постели публичного дома оказался вместе с китаянкой и негритянкой одновременно.

Можно с уверенностью предположить, что данный персонаж не раз оказывался в постели с проститутками, и даже сразу с двумя, и это ему нравилось, но самое сильное переживание у него было, когда он оказался с дамами двух разных рас.

Почему так? Почему некрофилическое удовольствие, получаемое рядом с проститутками, усиливается, если они воспитывались непременно в разных не просто этнических, но даже расовых условиях?

Очень просто. Известно, что даже внутри одной расы представители одного этноса относятся с недоверием к представителям другого. «С недоверием» — это мягко сказано. Если же называть вещи своими именами, то отношение это иначе как кровавой ненавистью назвать нельзя, какие бы улыбки при встречах друг с другом ни расточались. Люди другого этноса непонятны, а потому они кажутся более опасными, лучшая же оборона — нападение, поэтому, защищаясь от чудящейся или действительной агрессии, начинают убивать, — на первом этапе психоэнергетически. В результате, естественно, больше шансов выжить у того народа, который предпочитает жить обособленно. Сражения и просто драки происходят чаще по линии соприкосновения этносов.