Подноготная любви

Можно вернуться к самому началу — а в книгах это самая ценная из возможностей — и с высоты обретённых познаний вновь заглянуть в горное азиатское селение, в тот дом на краю кишлака. Теперь мы уже не удивимся, почему Ал не смог верно оценить ситуацию и доверился случайному человеку — Ал попался психоэнергетически. Мы более не удивимся, что Джамшед, прежде чем стать бандитом и даже прежде чем стать профессиональным убийцей в рядах государственных войск, пытался выучиться на учителя истории, а любовь к раскапыванию могил сохранил даже до времени встречи с Алом. Мы не удивимся более, что мулла предсказал Джамшеду, что он, Джамшед, мог бы, читая суры из Корана, «исцелять», то есть делать то, что в Азии тоже принято называть исцелениями от Бога, и не удивимся тому, что это предсказал именно мулла. Мы более не удивимся презрительному отношению жены Джамшеда к своему мужу и его сексуальным возможностям, и тому, что он живущий в душе страх объясняет чьими-то яйцами на потолке.

Стоит, стоит перечитать первую главу. Хотя бы уже потому, что этот притон наркоманов — как бы символ происходящего на нашей восставшей против Бога планете. Всё — и мужчины, и их женщины, и неспособность тех и других, и их яйца на потолке.

Мы не удивимся более неожиданным приключениям Ала, человека-зеркала, и тому, что В. оказалась с ним, став именно Возлюбленной, и тому, что для них обоих суббота — в субботу. Это закономерно. Взаимосвязано. Познание — это и есть выявление закономерностей, взаимосвязи, подчас для большинства сокрытой, между двумя событиями.

Познали мы многое. Мы узнали, как груди возлюбленной можно за несколько дней довести до форм совершенных. Точно так же можно восстанавливать зрение, лечить от головных болей, парализаций, диабета, радикулита, хронического тонзиллита и многого другого. И насчёт секса тоже. Мы теперь вообще можем очень многое. Во всяком случае, знаем несравнимо больше, чем Ал, когда он оказался в азиатских горах: о технике и практике психокатарсиса он знал в несколько раз меньше, чем дочитавшие до этой страницы, а о половинках не знал ничего.

Так что, в горы, в Азию, к бандитам, — хорошая, надо сказать, школа! Когда хочется выжить, голова начинает так ясно работать! А к горам стоит и привыкнуть, хотя бы уже потому, что многие верные Божии, по пророчествам, непосредственно перед Вторым Пришествием будут искать спасения от гонений за Истину именно в горах.

А в горах — красиво. И не только весной…

Бог — это очень многое, и, прежде всего, для души. Это — и возможность прикоснуться к половинке. А это — свобода.

Свобода — это ещё и освобождение от тех, кому подражают только оттого, что они готовы нас давить вплоть до нашей с вами смерти. Да, так мы живём…

Но жить — это, прежде всего, видеть, но не так, как видит большинство людей.

Не так — значит глубже.

Глубже — это значит понимать, что закономерно то, что оказавшиеся рядом с Софьей Андреевной были убеждены, что оплот семьи — она, она — труженица, пожертвовавшая собой ради счастия детей, она — как и следует из её поз перед фотокамерами — есть та самая идеальная жена писателя, взирающая на мужа, всю себя посвятившая мужу, его таланту и его служению людям.

Глубже — это не удивляться, почему в толстенной книге отзывов на выставке, посвящённой 150-летию со дня рождения Софьи Андреевны, записей много, но все они одинаковы и приблизительно такие:

«Наконец я поняла, какой должна быть идеальная жена, заботливая мать, верная подруга. Я хочу быть, как Софья Андреевна!»

Глубже — это значит понимать, почему Софья Андреевна была заинтересована в том, чтобы все её дети и внуки выросли бездельниками, и почему все 38 оказавшихся под её влиянием таковыми и выросли.