Подноготная любви

П.: То есть это полностью чуждый тебе камень, и ты хочешь от него избавиться, я правильно понял?

В.: Да.

П.: Как от него избавиться?

В.: Выбросить.

П.: Прекрасно. А через какое место ты его выбросишь?

В.: Отсюда. (Возлюбленная показывает на ямочку у основания шеи.)

П.: Прекрасно. Будешь делать?

В.: …Не получается.

П.: А почему? Что-нибудь мешает? Где-то держит? Посмотри внимательно.

В.: Держит. Сбоку верёвочкой привязан.

П.: А как от неё освободиться?

В.: Перер`езать.

П.: Так. Будешь перерез`ать?

В.: Уже. (Глубокий вздох облегчения, как будто с души свалился камень килограммов эдак в десять.)

П.: Камень?

В.: Вышел.

П.: И где он? Ты его видишь?

В.: Нет. Выбросила в форточку.

(Далее следует процедура освобождения от другой наиболее значимой для Возлюбленной проблемы, возраст которой — пять лет. Предмет оказался в голове, и Возлюбленная избавилась от него опять через ямочку у основания шеи.)

…П.: Какое ощущение в голове?

В.: Очень хорошо. Приятно. Вроде как голова посвежела.

П.: А в груди?

В.: Хорошо. Тепло. Спокойно.

П.: Будем заканчивать?

В.: Да.

П.: Можешь открывать глаза.

* * *

Итак, реплики Психотерапевта почти всегда были сформулированы строго в виде вопросов. Приказов не было совсем. В этом величайший принцип психокатарсиса. Психокатарсис, в сущности, как мы уже сказали, есть самокатарсис. «С`амо» потому, что всякий человек имеет право желать для себя лучшего и иной раз именно так и поступает. Только он знает, что для него оптимальней всего: перерезать верёвочку, перегрызть её или пережечь. Только сам обременённый ношей знает, через какую часть тела лучше всего избавиться от ненужного. Поэтому позволить человеку самому справиться со своими проблемами — это величайшее по отношению к нему благо. В этом психокатарсис. Остаётся только пожалеть, что многочисленные школы психотерапии лишают людей этого естественного и наилучшего пути. Во время психокатарсиса непременно задействовано подсознание, та громада человеческого творческого естества, которая редко отображается в виде слов и понятий в так называемом сознании (логическом мышлении). Рассмотрение «камней» и «верёвочек» — это не просто так. Это верстовые столбы на пути овладения собой, возможность поиска и подбора вариантов.

Но общение Психотерапевта посредством вопросов имеет ещё один уровень глубины: таким путём уменьшается возможность кодирования. Код — это словесный приказ, который зафиксирован ещё и в подсознании (в теле памяти, т. е. от него невозможно освободиться путём чисто логического размышления); бессознательно и беззаветно выполняя этот приказ, человек совершает любое число неадекватных поступков. Посторонние объекты тела памяти не могут быть подвергнуты критическому анализу общебытовым логическим мышлением. Прежде всего потому, что попадают они в тело памяти, минуя это логическое (критическое) мышление. Подсознание наиболее доступно для кодирования, когда логическое мышление отключено — когда человек без сознания, под наркозом, в состоянии опьянения, под воздействием энергетического поля подавляющего индивида. В вводной главе («И в горах тоже!») мы уже говорили, что подавляющие индивиды способны энергетически отключать критическое мышление вообще (ниже мы рассмотрим это подробнее. — А. М.), а в оценке действий самого источника подавления — в особенности, поэтому каждое его (индивида) слово обретает силу кода. Каждый из нас несёт в себе хотя бы «горчичное зерно» греха, что проявляется в поле большей или меньшей подавляющей силы. Отсюда, словесная помощь в психокатарсисе желательна не в виде директивных распоряжений, а в форме вопросов. Это, как полагают, уменьшает возможность кодирования. Уменьшает, но не гарантирует. Если взявшийся «помочь» — яркий подавляющий индивид, то он кодирует одним своим желанием. К счастью для Возлюбленной (а она в силу своей сверхчувствительности распознала это сразу), наш П. практически не подавляет.