Подобная Сильмариллу (СИ)

- Какие же вы жалкие создания, - презрительно искривил пасть Смауг. Он вытянул ко мне шею, и из его ноздрей вырвался пар, который коснулся моего лица, - но я согласен. Тебе повезло, королева. Частично, но ты держишь слово. Но где же твой король? Где твой принц?

- Мой сын остался дома, - ответила я, как можно спокойнее. - Он еще слишком юн для подобных важных дел. А мой муж… - неприятная полуправда, но Смаугу это понравится. - Ему сейчас лучше не выходить из леса. Помимо тебя, величайший, его может ждать здесь множество бед. Люди из Дейла взбешены, ведь его помощь им была слишком мала, а гномы злы и того больше. Я слышала, что внук Трора все бы отдал, чтобы отомстить королю Лихолесья.

Смауг поднял голову и расхохотался.

- Выходит, из всех вас только ты обладаешь какой-то смелостью! Теперь видно, кто из вас муж! Что ж, Сильмариэн, зная твое прошлое… я не удивлен. Оставляй сундуки и возвращайся завтра, - он сменил тон, показывая, что потерял к нам интерес. - Остальное обсудим завтра. Я должен показать тебе кое-что… оно было у гномов, и я был поражен этим. Ты удивишься еще больше, Сильмариэн, - его голос звучал тихо и вкрадчиво, - эта вещь не из этой Эпохи.

- Постой, о Смауг! - воскликнула я, не обращая внимание не последние слова дракона. - Я должна показать тебе то, что мы принесли! Ты поразишься, узнав, какие богатства скрывала казна Лесного короля.

- Давай, - согласился дракон. - Показывай.

У каждого сундука наготове стояло по два эльфа-стражника. Я подняла руку и взглянула на нее. Момент настал. Глубоко вздохнув, я отдала взмахом команду и в ту же секунду упала на кучу золота, не удержалась и начала скатываться по ней вниз к дракону, стараясь зарыться в золото, исчезнуть, скрыться. Но все напрасно. Поток монет неотвратимо нес меня к драконьему боку, а руки, стремясь остановить падение, цепляли лишь пустоту и одиночные монеты. Я закричала от страха и кажущейся нереальности всей этой ситуации, и мой крик слился с драконьим. В сокровищнице возникло еще одно сияние, не имеющее отношение к золоту, но оно пропало, не задев меня.

Скатившись, я больно ударилась о горячий бок дракона, но тот уже не мог ничего сделать. Всем телом я почувствовала глубокое ровное дыхание. Смауг спал.

- Вы в порядке, Ваше Величество? - крикнул один из стражей.

- Вполне! - выкрикнула я в ответ. - Дракон уснул!

Надеюсь, он проспит долго. А потом пусть гномы с ним разбираются. С трудом я полезла по горе золота.

- Ничего тут не трогать! - крикнула я. - Не смейте вынести оттуда ни колечка! Смауг еще жив, и он уже успел запомнить, что у него имеется!

Зато нас он не вспомнит. Ударное сочетание из Мелькоровских заклятий не только усыпит его на неопределенное время, но и лишит последних воспоминаний. Любое другое существо убил бы даже один сундук, даже половина, но то дракон. Теперь худшее, что может случиться, так это то, что через много лет Смауг снова прилетит требовать дань.

Когда я поднялась, сундуки уже были закрыты, а стражники стояли рядом с ними. Но кого-то не хватало.

- А где Менелтор? - спросила я. Все потупились. - Где он?

Обожженное заклятьем тело моего друга, отца лучшей подруги моего сына, лежало рядом с местом, с которого я упала. Он встал там, где заклятье достало его. Наверное, он пытался меня подхватить, когда я упала. Глупый, глупый Менелтор! В последний раз он сотворил глупость. Он даже умер по глупости. Но виновата в этом я. Не надо было ему меня спасать. Не надо было мне все это начинать. Что я скажу Айвендиль? А Тауриэль? Я заплакала, присев рядом с телом, совсем не заботясь о том, как я выгляжу или себя веду.

- О Менелтор, - прошептала я. - Это моя вина. И моя ошибка. Я виновата в том, что притащила тебя сюда, что заварила эту кашу…

Он хотел устроить самый большой праздник, когда мы вернемся из похода… Теперь этим праздником будут похороны… Он думал, что все будет хорошо, когда мы избавимся от дракона…

Но нужно обезопасить себя. Несколько слов, совсем ерунда, и другие эльфы не вспомнят мой разговор с драконом, особенно если что-то показалось им подозрительным. Можно будет сбросить это беспамятство на действие заклятия.

Убитая горем, терзаемая чувством вины, я вышла, пошатываясь, из Одинокой Горы. Кожа на руках, где я коснулась дракона, покраснела и болела. Лицо чесалось. Вернувшись домой, я обнаружила, что мои брови и ресницы сгорели, а кончики волос скукожились. С помощью магии я завалила главный вход в Эребор самыми большими валунами, какие обнаружила. Больше никто не должен войти сюда, пока здесь обитает такое древнее и нерушимое зло.