Подобно солнцу

Во всяком случае, эти имена упоминает большинство хронистов. И только один, Бартоломе Леонардо де Архенсола (1562–1631), придворный историограф Арагонской короны, называет третьим капитаном Фернана ди Магальяйнша. Историк Гонсало Фернандес де Овьедо-и-Вальдес (1478–1557) тоже утверждает, что Магальяйнш «собственными глазами видел острова Пряностей». Можно, конечно, усомниться в свидетельстве Архенсолы, который писал много лет спустя после происшедших событий, к тому же он прославился еще и как поэт. Ну и что же? Был же достойный во всех отношениях доверия Жуан ди Барруш одновременно автором рыцарских романов. Наиболее значимо утверждение Овьедо, так как он был не только придворным хронистом, но и современником Магальяйнша. Установить, как было дело в действительности, представляется важным: во-первых, потому, что если Магальяйнш принимал участие в том плавании, то он, в отличие от принятой версии, познакомился с островами Пряностей не только по письмам своего друга Франсишку Сиррана. Во-вторых, он тогда должен был бы побывать на островах Банда, и, таким образом, именно он, и только он, должен был снискать славу человека, впервые обогнувшего земной шар. Однако в лиссабонской Каза Реал существует документ, свидетельствующий против такого поворота событий, В нем значится, что Магальяйнш уже в июле 1512 года находился в Лиссабоне. Правда, можно допустить, что экспедиция не была слишком продолжительной и, видимо, еще представлялась возможность отбыть в Лиссабон с флотом, покидавшим Индию ежегодно в январе.

А теперь перейдем непосредственно к событиям того плавания. Как сообщается, оно протекает без особых недоразумений, в соответствии с полученными приказами не заходить в пути ни в одну гавань, следовать вдоль северного побережья Явы, далее через моря Флорес и Банда — в Амбон. Здесь Абреу велит водрузить колонну с гербом, какие португальцы оставляли тогда повсюду на вновь открытых землях. Он везет с собой много таких колонн и теперь узнаёт, что совсем рядом находится архипелаг, достойный в значительно большей степени подобного украшения, — острова Банда, единственное в те времена место, где разводили мускатный орех и мацис. Острова эти находятся на расстоянии всего одного дня пути в юго-восточном направлении. Абреу решает незамедлительно двинуться туда, и, таким образом, начинается для Франсишку Сиррана и его команды цепь почти невероятных злоключений, В их корабле боевом трофее со времен второй битвы при Гоа образуется течь, да такая, что команда вынуждена покинуть судно и пересесть на другую каравеллу. Еще никто из них не подозревает, что это только начало всех бед. Позже, уже на островах Банда, Абреу до отказа заполняет трюмы кораблей мускатом и гвоздикой, ему также удается заполучить джонку для Сиррана и его товарищей. Затем принимается решение предоставить разведку Молуккских островов, которые будто бы посетил Вартема, другой эскадре, а самим вернуться в Малакку.

Насколько нам известно, это удалось только кораблю Абреу. сообщения о судьбе команды, руководимой Магальяйншем или Бизагуду, противоречивы и неопределенны. Напротив, значительно более точно описаны приключения, выпавшие на долю Франсишку Сиррана. Новый корабль ему также не приносит удачи — он садится на рифы у пустынных островов Лусипара (Пенью) в море Банда. Сирран и его соратники уже смирились со своей печальной участью, когда остов потерпевшего крушение корабля привлек внимание пиратов, проплывавших мимо. Португальцы сумели вызвать у пиратов сочувствие, и те стали их невольными спасителями.

Потерпевшим крушение португальцам, очутившимся опять на Амбоне, оказывают не только радушный прием, но и делают весьма заманчивые предложения. Враждующие между собой правители островов Тернате и Тидоре, тех самых, где растет гвоздичное дерево, иными словами, «Земли обетованной», приглашают европейцев к себе на службу. Без сомнения, до этих островных владык дошла весть о ратныых победах португальцев, поэтому они сулят чужестранцам полное благополучие и выгоду. Франсишку Сирран решает обосноваться на Тернате. Он поступает на службу к радже острова и благополучно проживает там, пока в 1521 году не становится жертвой отравителя. За восемь лет до своей смерти он передает капитану Миранде ди Азиведу, прибывшему на выручку Сиррана и его товарищей, пачку писем, о которых мы еще услышим.

Остается неясным, как протекает жизнь Фернана ди Магальяйнша после захвата Малакки. Его след появляется снова только 12 июля 1512 года в Лиссабоне. В этот день его имя упомянуто в платежном листе королевского двора. Теперь ему выплачивается ежемесячно 1000 португальских реалов, а также выдается ежедневная норма ячменя. Тогда было принято назначать почетное содержание солдатам и морякам, возвращавшимся со службы в колониях, причем размер такого вознаграждения давал четкое представление о том, как расценивали в придворных кругах того или иного получателя. Уже через четыре недели пенсия Магальяйнша была повышена до 1850 португальских

Путь к свершениям