Подонки истории. Самая зловещая тайна XX века

Повторю, бригада Геббельса глухо молчит на тему: а были ли у немцев мотивы убить поляков? Геббельсовцы всячески уверяют нас, что в Катынском деле они хотят узнать «правду», а правда всегда объективна. Вспомним, и Геббельс требовал от немецких журналистов, освещавших Катынское дело, чтобы они в своих выступлениях упирали именно на этот аспект: «Это не пропагандистская битва, а фанатичная жажда правды… Вообще нам нужно чаще говорить о 17—18-летних прапорщиках, которые перед расстрелом еще просили разрешения послать домой письмо и т. д., так как это действует особенно потрясающе». А вот в исследовании немецких мотивов убийства у бригады Геббельса что-то не видно той «фанатичной жажды правды», что завещал им их учитель. Поэтому у нас есть основание самим прислушаться к тому, что в рейхе говорили о Польше и поляках и что планировали.

На исходе польской кампании Гитлер дает указание Кейтелю: «Жестокость и суровость должны лежать в основе расовой борьбы для того, чтобы освободить нас от дальнейшей борьбы с Польшей». Чуть позже он заявил: «У поляков должен быть только один господин – немец. Не могут и не должны существовать два господина рядом, поэтому все представители польской интеллигенции должны быть уничтожены. Это звучит жестоко, но таков закон жизни».[403]

Но Гитлер не только говорил, а и действовал. По сведениям Д. Толанда: «К середине осени (1939 г. – Ю.М.) были ликвидированы три с половиной тысячи представителей польской интеллигенции, которых Гитлер считал «разносчиками польского национализма». «Только таким путем, – утверждал он, – мы можем заполучить необходимую нам территорию. В конце концов, кто сейчас помнит об истреблении армян?» Террор сопровождался безжалостным выселением более миллиона простых поляков с их земель и размещением там немцев из других частей Польши и Прибалтики. Это происходило зимой, и при переселении от холода погибло больше поляков, чем в результате казней.[404]

Ну и как же такой вопрос может обойтись без Геббельса? Он писал:

«Нам не нужны эти народы, нам нужны их земли… Суждение фюрера о поляках – уничтожающее. Скорее звери, чем люди, совершенно тупые и аморфные… На поляков действует только сила. В Польше уже начинается Азия. Культура этого народа ниже всякой критики. Только благородное сословие покрыто тонким слоем лака. Оно – душа сопротивления. Поэтому его надо убрать… Фюрер полностью разделяет мою точку зрения на еврейский и польский вопрос… Польская аристократия заслужила свою гибель… Вермахт обращается с польскими офицерами слишком мягко… Поляки этого не понимают. Я приму меры».[405]

Вот вам и мотивы. Разве немцы их скрывали? Они налицо: Польши нет и никогда не будет, для этого нужно уничтожить интеллигенцию и, в ее числе, офицеров.

Поэтому когда немцам под Смоленском попали в руки лагеря с польскими военнопленными офицерами, да еще и числящимися за СССР, то им просто грех было упускать такой случай…

А то, что геббельсовцы мотива расстрела поляков немцами совершенно не рассматривают, является доказательством того, что дело не расследуется – оно фальсифицируется.

Разделение пленных на три категории

В «Катынском детективе» я обращал внимание на место преступления в Катыни как на почерк немцев, но со времени написания той книги бригада Геббельса накопала (в том числе и в полном смысле этого слова) много других данных, и место преступления как почерк преступника отодвинулось на второе место, в связи с чем о нем мы поговорим ниже. Но прежде, чем говорить о почерке, необходимо обширное введение в курс дела.