Подонок (ЛП)

— Мне очень жаль, Гейдж, — но у меня заплетается язык, и я не могу сказать, за что мне жаль. Мне очень жаль, что твоя мама так с тобой обращается. Мне очень жаль, что я оставила всё это между нами.

— Всё так, как есть, дорогуша, — говорит он, наконец, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Тусклый свет вокруг бассейна, делает золотые искорки в его глазах ещё более заметными. Он долго смотрит на меня, потом допивает остатки пива и начинает расстёгивать ботинок. — К чёрту всё это, — говорит он.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, с трудом сглатывая, когда он стягивает через голову рубашку. Как только он оказывается без рубашки, его голая татуированная грудь оказывается прямо перед моим лицом, я не могу не смотреть на него.

Гейдж ловит мой очевидный взгляд и ухмыляется.

— Давай, дорогая, — говорит он. — Запрыгивай.

— Надень свою одежду обратно, — шиплю я. — Кто-то может тебя увидеть.

Гейдж пожимает плечами.

— Ну и что? — спрашивает он, расстёгивая брюки. Я отвожу глаза, сосредотачиваясь прямо перед собой. Мне почему-то кажется неприличным просто смотреть на него, смотреть, как он раздевается, как будто он какой-то стриптизёр. — Ты думаешь, наши родители бродят по дому? Это уже не первый раз, когда происходит нечто подобное. Моя мать напивается, устраивает сцену. Они идут в свою комнату и спорят или что-то ещё, кто знает. Примирительный секс.

— Фу, Гейдж, какая гадость. — Я смотрю на него краем глаза. Он стоит там в своих трусах-боксерах. «Я не собираюсь смотреть на него», — говорю себе. Я не собираюсь смотреть на это. Это совсем не то, что я имела в виду, когда просил его выйти к бассейну. Я просто хотела поговорить с ним, вот и всё.

— Это то, что каждый парень хочет услышать, когда он стоит обнажённым перед девушкой, — говорит он.

— Я имела в виду, что у наших родителей примирительный секс. Подожди. Ты совсем голый? — я смотрю вверх, а он всё ещё в трусах.

Он широко улыбается.

— Заставил тебя посмотреть.

— Мудак.

— Дразнилка, — говорит он и медленно идёт к бассейну.

— Почему я дразнилка? — кричу я ему вслед, но он не обращает на меня внимания, поэтому я встаю и иду за ним к бассейну.

— Вода хорошая, — произносит он. Его ноги в воде, и, по крайней мере, он всё ещё в боксерах. Это уже кое-что. Если бы он снял с себя всё и разделся догола…

— Я не дразню тебя, — говорю я.

— Тогда ты просто ханжа.

— Я также и не ханжа, — протестую я. — Ты даже не знаешь меня.

— Тогда раздевайся. Я даже буду держать свои боксеры на себе.

— Как великодушно с твоей стороны.

— Ну же, Делани, — говорит он. — Ты же знаешь, что в моём присутствии нельзя употреблять такие громкие слова. Я же тупой байкер.

— Ха-ха, — смеюсь я, потому что это чушь собачья. Гейдж может быть байкером, и, возможно, он более склонен к механике, чем к книгам, но он не глуп. — Нахуй всё это. Прекрасно.

— Ты только что сказала прекрасно, что ты выебешь меня?

— Я сказала: «Нахуй всё это». Ты прекрасно меня слышал. Нахуй. Нахуй. — Я стягиваю рубашку через голову. — Не снимай свои боксеры, и я войду.

— Голая?

— Нет, не голая, болван. — Я расстёгиваю джинсы и спускаю их вниз по ногам. — Лучше бы ты был прав насчёт того, что сюда никто не придёт.

Он уже по грудь погрузился в воду, потом откинулся назад и поплыл к гроту.

— Жизнь чертовски коротка, Делани, — говорит он. — Твой отец и моя мать не придут сюда, а персонал ушёл после драмы в столовой, я уверен. Здесь только ты и я.

Я сбрасываю джинсы, дрожа от прохлады вечернего воздуха на моей коже. Но холод — не единственная причина, по которой я дрожу. Я дрожу, потому что знаю, что Гейдж смотрит на меня. Я приказываю себе перестать чувствовать себя неловко. Не то чтобы Гейдж не видел лифчика и трусиков на миллионах других девушек, и, кроме того, это было бы так же, как если бы я схватила своё бикини наверху, прежде чем мы спустились сюда. Я рада, что выбрала эти мужские шорты, чтобы носить их под джинсами, а не стринги, которые я обычно ношу.

— Здесь холодно.

— Тогда тебе лучше войти, — говорит он. — Бассейн очень тёплый. Перестань стоять там, дрожа в нижнем белье, и прыгай уже.

Я соскальзываю в воду, погружаясь по шею, как будто сама вода даёт мне некоторую защиту от пристального взгляда Гейджа. Мы долго лениво плывём в тишине, а потом останавливаемся рядом, положив руки на край бассейна внутри грота.

— Как ты думаешь, наши родители собираются расстаться? — спрашиваю я. Я не знаю, почему задаю этот вопрос. Сегодня вечером я посмотрела на отца и увидела, как он несчастен.

— Разве это имеет значение? — спрашивает Гейдж. Я вдруг осознаю, как близко мы стоим друг к другу, Вот так, бок о бок. Расстояние между нами кажется ничтожным.

— Нет, — отвечаю я. — С чего бы это?

— Мы бы больше не были братом и сестрой, — говорит он.

— Мы не являемся ими и сейчас, Гейдж.

— Тогда это уже не имеет значения. — Он смотрит на меня, в мои глаза, а потом на мои губы. Я понимаю, что затаила дыхание, ожидая чего-то, сама не знаю чего.

Это ложь. Я точно знаю, чего жду.

Он должен сделать шаг.

Глава 14

Гейдж