Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет...

обещала себе, что как только полностью приду в себя, поеду в Милан и в

университете узнаю, что это был за человек, после чего отомщу ему. Уничтожу.

Правда, в те дни, я даже не могла предположить насколько страшному человеку

мне уже вскоре придется противостоять будучи под обликом Фелисы. но сдаваться

я не собиралась.

Глава 6

Фотография…

Время, которое я провела в больнице, стало казаться мне сущим Адом. Запах и

вкус лекарств, белые стены и тишина палаты. От этого всего хотелось ругаться во

весь голос и лезть на стены. Или, может, впить чего-нибудь невыносимо крепкого.

Приходить в себя после комы сложно и порой создавалось впечатление, что тело

мне больше не принадлежало, но еще хуже становилось от тех мыслей, которые

каждый день рвали мое сознание.

Я все думала о Фелисе. В последние годы мы уже не были близки так же, как

прежде и за то время, которое она провела в университете Милана, я свыклась с

мыслью, что мы не всегда будем рядом друг с другом. Жизненные пути нас

разведут. Но как принять ту мысль, что ее вообще больше нет? Я углублялась в эти

размышления, а потом отталкивала их от себя.

Я так же думала над тем, как теперь жить мне и маме, но тут все было не менее

сложно. Ни одной нормальной идеи. Сама мысль о том, что я, Ромола, теперь

мертва для всех, сбивала с ног.

В итоге, за время реабилитации, просто для того, чтобы не сойти с ума, я

зацикливалась на том, что меня разгрызало изнутри. А именно - злость. Меня жгло

от ярости при мысли, что где-то безнаказанно ходил человек, который довел

Фелису до такого состояния и больше всего на свете я хотела, чтобы его настигла

участь похуже той, которую получила моя сестра.

В итоге, все следующее время я только 0б этом думала и на этих мыслях

концентрировалась. Как же невыносимо сильно мне хотелось раздавить и

уничтожить этого человека. Это стало моим стимулом к скорейшему

выздоровлению.

- Молодец, Фелиса. Вижу, что ты быстро приходишь в себя, - похвалил меня

Джакомо. мой лечащий врач.

На тот момент мне уже сняли гипс с ног и я стала понемногу ходить. С рукой у меня

не было никаких проблем. Переломы на ней уже давно заросли и перестали ныть, а

вот делать даже небольшие шаги сразу было больно.

- Это нормально, Фелиса. Еще какое-то время ноги будут болеть, - успокаивал меня

Джакомо, когда видел, как я кривилась в очередной раз разминая ноги. Он вообще

много чего говорил, а я молча кивала и запоминала все его слова, поскольку

намеревалась уже вскоре покинуть больницу.

Мы с мамой понимали, что нам следовало уехать из Бергамо. Хотя бы на время

нужно было покинуть этот город.

- Ромола, ты не хочешь поехать в Дзоньо? — предложила мама. Сейчас она

единственная, кто называл меня Ромолой. Никогда не думала, что будет настолько

приятно просто слышать свое имя.

- Да, хороший вариант, - я не стала уточнять, что это вообще единственное место, в

которое мы могли поехать. Время, которое я провела в больнице, стало казаться мне сущим Адом. Запах и

вкус лекарств, белые стены и тишина палаты. От этого всего хотелось ругаться во

весь голос и лезть на стены. Или, может, впить чего-нибудь невыносимо крепкого.

Приходить в себя после комы сложно и порой создавалось впечатление, что тело

мне больше не принадлежало, но еще хуже становилось от тех мыслей, которые

каждый день рвали мое сознание.

Я все думала о Фелисе. В последние годы мы уже не были близки так же, как

прежде и за то время, которое она провела в университете Милана, я свыклась с

мыслью, что мы не всегда будем рядом друг с другом. Жизненные пути нас

разведут. Но как принять ту мысль, что ее вообще больше нет? Я углублялась в эти

размышления, а потом отталкивала их от себя.

Я так же думала над тем, как теперь жить мне и маме, но тут все было не менее

сложно. Ни одной нормальной идеи. Сама мысль о том, что я, Ромола, теперь

мертва для всех, сбивала с ног.

В итоге, за время реабилитации, просто для того, чтобы не сойти с ума, я

зацикливалась на том, что меня разгрызало изнутри. А именно - злость. Меня жгло

от ярости при мысли, что где-то безнаказанно ходил человек, который довел

Фелису до такого состояния и больше всего на свете я хотела, чтобы его настигла

участь похуже той, которую получила моя сестра.

В итоге, все следующее время я только 0б этом думала и на этих мыслях

концентрировалась. Как же невыносимо сильно мне хотелось раздавить и

уничтожить этого человека. Это стало моим стимулом к скорейшему

выздоровлению.

- Молодец, Фелиса. Вижу, что ты быстро приходишь в себя, - похвалил меня

Джакомо мой лечащий врач.

На тот момент мне уже сняли гипс с ног и я стала понемногу ходить. С рукой у меня

не было никаких проблем. Переломы на ней уже давно заросли и перестали ныть, а

вот делать даже небольшие шаги сразу было больно.

- Это нормально, Фелиса. Еще какое-то время ноги будут болеть, - успокаивал меня

Джакомо, когда видел, как я кривилась в очередной раз разминая ноги. Он вообще

много чего говорил, а я молча кивала и запоминала все его слова, поскольку

намеревалась уже вскоре покинуть больницу.

Мы с мамой понимали, что нам следовало уехать из Бергамо. Хотя бы на время