Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет. Книга 2

Обыскала спальню и ванную комнату, но не сумела найти того, с помощью чего могла бы себя защитить. Заметила лишь бар. Достала из него бутылку с виски, вылила алкоголь в раковину, а саму бутылку замотала в полотенце, после чего разбила. Выбрала из осколков самый подходящий и спрятала его в рукав рванного платья, а остальное битое стекло, вместе с полотенцем, закинула в самый дальний угол одного из нижних ящиков, хорошо закрыв их стопками полотенец.

Раздался стук в дверь и уже вскоре она открылась. На пороге возник молодой парень. Возможно, лишь на пару лет старше меня. Он молча прошел в спальню и, не глядя на меня, положил что-то на кровать, после чего ушел.

Я настороженно подошла к кровати и посмотрела на то, что теперь там лежало. Брюки и кофта из хлопка, домашние мягкие тапочки, несколько комплектом нижнего белья, а так же средства женской гигиены.

Я схватила все это и побрела в ванную комнату. Закрылась там и быстро привела себя в порядок. Даже быстро приняла душ — хотела остудить голову холодной водой, но не сказала бы, что мне удалось успокоиться.

Выйдя из ванной, взвинчено походила по комнате, а потом опустилась на пол рядом с окном. Поджав ноги, прислонила их к груди и лбом уперлась в коленки, одной ладонью прикасаясь к низу живота. Он начинал ныть и болеть.

Мои месячные пошли с опозданием на два дня и до этого момента я уже стала думать, что, возможно, беременна от Винченсо. Побаивалась ли я этого? Да. Ситуация и так представлялась адовой и мне казалось, что моя беременность ее только усугубила бы. Когда нить жизни настолько сильно путалась, хотелось, чтобы она быстрее вновь выпрямилась, а не дальше завязывалась в тугие узлы, но… Временами, я ничего не могла с собой поделать и в голове существенно преувеличивала собственные предположения. Понимала, что месячные просто могли задерживаться, но за эти два дня уже начинала принимать мысли о возможной беременности. И мне выть хотелось от этого, ведь из-за того, что в жизни происходил настолько жуткий сумбур, я много нервничала, а это могло негативно повлиять на ребенка. И меня это до дрожи пугало. Я даже в завтрашнем дне не была уверена и часто забывала есть. Самое ужасное время для того, чтобы носить под сердцем малыша.

Размышляя о возможной беременности, я только вчера вечером пришла к мысли, которая меня ошарашила. А ведь я даже не задумывалась об аборте. Переживала лишь за то, что нестабильное состояние во время беременности могло плохо сказаться на ребенке. После этого в голове сразу всплыл вопрос Яна: «У одной маленькой, кудрявой девчонки проснулись чувства к Медичи?». Теперь уже понимала, что чувства действительно проснулись. Противоречивые и пугающие своей запретностью. До сих пор не могла их точно распознать и понять, что именно чувствовала к Винченсо, но ощущала, что все еще не хотела быть с ним, но на этот раз не потому, что меня жгло от ненависти к нему, а потому, что я боялась за его жизнь.

Вчера, лежа на кровати в комнате, которую мне выделил Ян, я неосознанно гладила плоский животик и думала о том, что все же будет, если я уже была беременна нашим с Винченсо ребенком. Старалась не усугубляться в плохие мысли. Мне их и так хватало. Просто думала о том, каким был бы этот малыш. Наверное, забавным. Возможно, кудрявым, как я и таким же массивным, как Винченсо. Почему-то представляла такого щекастого мальчишку. Маленького медвежонка.

А сейчас радовалась тому, что все же не беременна. Я попала в руки к Буджардини и меня пугало то, что он мог сделать со мной. Но это касалось только меня. Я многое выдержу. Не сломаюсь. Главное, что вместе со мной, к нему в руки не попал наш с Винченсо ребенок. Он ему не причинит вреда.

***

Весь следующий день я провела в спальне Буджардини. Сам мужчина не приходил ко мне, но два раза наведывался тот парень. Он поднял журнальный столик и ставил на него еду, к которой я даже не прикасалась.

Все время я продолжала обыскивать комнату. Надеялась, что найду телефон, или ноутбук. Что-нибудь такое, с помощью чего смогла бы связаться с Винченсо или с Ксианом, но все мои попытки оказались безрезультатными. Единственное, что у меня было — осколок от бутылки. Сомнительное средство защиты, которое я продолжала держать в кармане брюк.

На следующий день, рано утром, в спальню опять зашел парень и впервые заговорил со мной. Сказал, что сеньор Буджардини приглашал меня позавтракать вместе с ним. Разумеется, под «приглашал» имелось ввиду «приказывал».

Риккардо ждал меня в обеденной зале. Он уже сидел за столом, накрытым на двух человек. К счастью, уже не такой злой, как вчера.

Я боялась, что меня обыщут и заберут мой осколок, но этого не произошло. Меня не воспринимали серьезно. Хотя, нет, не так. Меня вообще не воспринимали. Никак.

— Зачем я тебе? Что ты хочешь со мной сделать? — спросила, садясь за стол.

— Я уже сказал, зачем ты мне нужна. Родишь мне наследника, — ответил спокойно. Даже холодно.

— Никого более подходящего на эту роль не нашлось? — я скривилась.