Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет...

— Что… Что тебе понравится? — переспросила. Вот не понимала я его, а все потому. что чувствовала — слова Яна нужно воспринимать иначе и смотреть между строк.

— Скоро узнаешь, Ромола.

— Ты говоришь загадками. Меня это бесит, — я не выдержала и зло зашипела.

— Значит, попытайся разгадать эти загадки, — и вновь уклончивый ответ. — Конечно, пока не поздно.

== Этот день продолжал «радовать» неприятными сюрпризами.

До хостела я так и не дошла. Отойдя от университета на несколько кварталов, я пересчитала мелочевку у себя в кошельке и зашла в магазин, чтобы купить еды.

Учитывая, что денег у меня был минимум, я остановила свой выбор только на выпечке. Вот только, когда я вышла из маркета, чуть не упустила пакет с булочками на землю.

— Тебе жить надоело? — поинтересовался Медичи, выпуская с губ рванное облако дыма. Он стоял прислонившись к своей машине прям напротив выхода из магазина и сейчас буквально уничтожал меня своим ледяным взглядом.

Нечто подсказывало мне, что, несмотря на внешнее спокойствие, Винченсо в ярости и сейчас еле держал себя в руках. От этого у меня в голове завопила паника и я застыла на месте. Мне казалось, что любое мое движение еще сильнее разозлит Медичи.

— Подойдешь ко мне и я буду кричать. — предупредила осипшим голосом. Ну, вот почему, только от одного взгляда Винченсо у меня горло сжималось и коленки начинали подрагивать? Раньше такого не было. За последнее время он точно изменился. Стал менее человечным.

— Я все думал, почему ты отказалась от моего предложения, — Медичи совершенно не обратил внимания на мою угрозу. — Даже предположил, что, возможно, у тебя появилась хоть маленькая частичка гордости. Но, нет, оказывается, ты просто уже нашла того, перед кем раздвинешь ноги в обмен на свои просьбы, — при последних словах я уловила в голосе Медичи стойкое отвращение.

— О чем ты говоришь? — я сжала в ладони ручку от пакета и еле сдержалась, чтобы не сделать шаг назад.

— О твоей связи с Яном. Видел, как ты утром села в его машину, — Медичи поднес к губам сигарету и сделал особенно глубокую тягу. Его внутреннюю ярость выдавала лишь ладонь, сжатая в кулак до побелевших костяшек.

— Я… — мне так сильно хотелось повертеть указательным пальцем около виска и сказать Винченсо, что он надумал лишнего, но я не стала этого делать. Не понимала, почему должна оправдываться перед Медичи и боялась, что в своих словах попадусь на странностях, которые будут несвойственные Фелисе.

— Подойди, — не просьба, а приказ, от которого по спине пробежал холодок.

Я отрицательно помотала головой, показывая, что делать этого не буду. Хотя, сколько же неуверенности было в моих движениях. Так непохоже на меня. Просто сейчас Медичи этим приказом будто бы подавлял и своим грубым голосом в моем сознании поселил стойкое понимание того, что, если я не сделаю так, как он хочет, меня будет ожидать нечто ужасное и явно болезненное.

— Подойди, — Винченсо повторил более жестко и на этот раз я точно засомневалась в том, а стоит ли мне ему отказывать? Вокруг люди и он навряд мне что-то сделает.

Зато, если бы я разозлила Медичи еще сильнее, точно получила от него новую порцию боли в каком-нибудь уединенном месте.

Я послушно подошла к Винченсо, но голову опустила, чтобы он не увидел острое неповиновение в моих глазах.

— Куда он отвез тебя? В отель? Или поимел тебя прямо в машине? — спросил Медичи. Его лица я не видела, но просто слыша голос парня сейчас для себя ощущала сильную опасность. Нечто дикое и бесноватое происходило с ним.

— Мы с Ксианом просто поговорили, — я все же попыталась оправдаться.

— Я прекрасно знаю о том, как Ты «разговариваешь». Только и можешь, что ложиться под мужиков, — я ощутила, как моего лица коснулся сигаретный дым, сорванный с губ Медичи.

Никогда не любила стоять настолько близко к нему, ведь каждый раз, находясь рядом с этим Громадиной ощущала себя крошечной и необычайно маленькой. А.

Медичи, наоборот, всегда тянул меня поближе к себе. Бывало такое, что, пока мы находились в одной компании, Винченсо садил меня рядом и свою массивную ручищу клал мне на плечо так, что ладонь слегка касалась моей груди. Я шипела, вырывалась и кидала на него недовольные взгляды, говоря парню, чтобы он перестал меня лапать и убрал руку. На это Медичи всегда отвечал одинаково.

Вновь называл меня Мелкой и, оскалившись, сообщал, что я зря переживаю, ведь груди у меня не нет, а, значит, ни к чему такому он не прикасался. В такие моменты я была готова убить его.

При чем, Медичи тянул меня к себе лишь после того, как выпивал не меньше полулитра крепкого алкоголя. Будучи трезвым он, наоборот, держал меня подальше от себя, а, выпив, что бывало не так уж и часто, словно по традиции заставлял быть рядом с ним. Я ненавидела такие моменты, еще и потому, что ощущала себя комнатным зверьком, которого хозяин решил недолго подержать около себя.