Подонок в вашей голове. Избавьтесь от пожирателя вашего счастья!

В личном разговоре он ведет себя еще свободнее, чем на лекции. По привычке я начинаю сыпать вопросами, касающимися его биографии. Оказывается, он вырос в Кэтскиллз, его родители были из Нью-Йорка и владели отелем для евреев. Это многое объясняет: он действительно вырос среди американских евреев.

Мне приятно удостоиться аудиенции, но в то же время я нервничаю. У меня миллион вопросов, но я не хотел бы ими злоупотреблять. Возле его дивана я вижу часы, такие же как у доктора Бротмана.

Я начинаю с самой важной проблемы: «Мой рот все время наполняется слюной, и это мешает мне концентрироваться».

Он со смехом заверяет меня, что такое почему-то случается со многими медитирующими. Это очень меня утешает. Он предлагает разрешить самому себе сглатывать, просто не нужно фокусироваться на этом, иначе будет только хуже. Он говорит, что его мать, «очень темпераментная женщина», сталкивалась с этой же проблемой. Только она не хотела сглатывать, чтобы не поддаваться желаниям, поэтому слюна капала прямо на ее платье. Мне страшно хочется узнать, каким образом он уговорил свою мать-еврейку медитировать, но на это нет времени.

Он спрашивает, как вообще идет практика. Не желая раскрывать всю глубину своего отчаяния, я признаюсь, что были некоторые трудности, но сразу добавляю, что я знал, что все это пройдет. Он широко улыбается, хлопает себя по коленям и говорит: «В этом вся суть!» Это в который раз напоминает мне о цели пребывания здесь: научиться противостоять шуму в голове.

Через 15 минут я понимаю, что мое время истекло. Встреча была короткой, но очень полезной. Этот человек – просто гений. Он как шпион пробирается в каждый закоулок и каждый тупик разума, и когда кто-нибудь рассказывает ему о своих проблемах, он может ответить: «Да, я был там, и вот как оттуда можно выбраться».

Эра облегчения быстро заканчивается. На одной из послеполуденных медитаций учитель, женщина по имени Спринг, выходит вперед и рассказывает, что сегодня «мы попробуем кое-что новое».

Спринг находится в неопределенном возрасте между 30 и 40 и сочетает в себе все, что больше всего беспокоит меня в медитации. У нее выработанная мягкая манера речи. У нее свистит звук «с», и каждое слово звучит слишком отчетливо. Она носит шаль. Скорее всего, она еще и воинствующий борец за переработку мусора.

Она говорит, что мы займемся медитацией «метта» (или «любовь-добро»), что явно попадет у меня в категорию «То, что я точно возненавижу». Вот как это работает: нам нужно мысленно представить себе нескольких людей, а потом посылать каждому из них добрые пожелания. Нужно начать с себя, затем перейти к «наставнику», «близкому другу», «нейтральному человеку», «сложному человеку», затем ко «всему сущему». Интересно, что она советует не выбирать никого, к кому ты неравнодушен. «Это слишком сложно», – говорит она. Так что Бьянка сегодня не получит лучей добра.

Я сразу понимаю, что никогда в жизни не смогу понять смысла этого упражнения. Даже сама добренькая Спринг признает, что это может быть немного трудной практикой, но обещает, что она «изменит вашу жизнь».

Что хорошего в метта, так это то, что испускать эти лучи добра должно быть физически комфортно, поэтому нам разрешают лечь на пол. Я смотрю на это как на поблажку, хоть и обещал себе стараться изо всех сил. Я устраиваюсь поудобнее и готовлюсь любить на всю катушку.

Мы начинаем с себя. Спринг говорит нам создать мысленную картинку самих себя, а затем повторить четыре фразы. Когда она произносит их, ее речь выходит на новую ступень разражительности. Она выкрикивает самый конец фразы, как гламурные девушки в городах Калифорнии.

Будь счастлив.

Будь защищен от любой беды.

Будь здоровым и сильным.

Живи в покое.

Я понимаю, что регулярные медитации должны были натренировать осознанность, а метта – развить способность к состраданию, но я мог вырабатывать только скуку, высокомерие и неполноценность. И это ставило под сомнение мое величие духа. Если бы я был хорошим человеком, я бы сразу проникся любовью, правда? Если бы я был хорошим мужем, не поехал бы я на пляж с Бьянкой? Спасибо Вам за это огромное, Спринг.

День четвертый

Сегодня мне исполняется 39. Я уверен, что это худший день рождения из всех.

Утренняя медитация представляет собой эпическую битву со сном. Я чувствую, как сонливость потихоньку скатывается с моего лба. Меня одолевает желание погрузиться в это забытье.

Вторая сидячая медитация – это просто праздник боли, слюны, кашля и ерзания. Мое сердце колотится. Я сглатываю, шмыгаю носом и шевелюсь на стуле. Жар заливает мне щеки. Наверное, я свожу с ума сидящих рядом людей. Попытки включить осознанность ни к чему не приводят – я начинаю забывать, что это вообще за осознанность такая. Чистая пытка, сынок.