Подопечный Перуна. 2.(СИ)

Очтли разъярилась на это нарушение не на шутку.

- Как ты смеешь...

Но Гром решил не становиться свидетелем новой экзекуции. Вскочил, буркнул прощальные слова и поспешил к выходу.

Посмеиваясь над ними, добежал до ожидающей невдалеке Мартины.

- Вставай, жрица. Пойдем дальше.

Темнело уже, когда они пересекли одинокую серую скалу, теперь ставшую Грому пограничным указателем.

- Вот отсюда начинаются земли Индекайа, - показал Гром вперед.

- Вижу! - расширенными глазами глядела Мартина на буйную степную растительность при свете погружающегося за горизонт солнца. - После описания Амитолы именно такой представляла себе здешнюю природу.

- Еще налюбуешься индекайскими красотами. А сейчас нужно торопиться. Скоро совсем стемнеет. Да и Амитола нас заждался, - потащил ее за руку в сторону Дома Черных Воронов, пока она очарованно мотала головой.

Когда углубились в дремучий лес, девушка совершенно растерялась. Только пробормотала:

- Как можно передвигаться в таких зарослях?

Действительно, подумал Гром. Часто нужно махать мечом, чтобы двигаться вперед. А с посохом по лианам и колючим кустам - бесполезное дело. Сейчас-то он шел на шаг впереди, прокладывал просеку себе и ей. А если понадобиться одной идти? Подумав немного, сказал ей:

- Придется тебе в Индекайе обходить леса. А еще лучше, одной никуда не ходить.

Мартина только презрительно фыркнула.

Они преодолели лес и выбрались вновь в степную даль, откуда в наступившей мгле стала видна цель их похода.

На фоне проступивших звезд при свете полной луны впереди чернели силуэты громадин мега-деревьев этого мира.

- Вот он, Дом, где обитает Амитола, - указал на них Гром.

- Я не могла и подумать, что деревья бывают такие большие.

- "Большие", это не то слово, - ухмыльнулся Гром. - Они слишком большие.

Пошли дальше, прибавив шагу. Еще послали Амитоле эсемеску: "встречай". Поэтому, когда оказались, наконец, у подножья великана с главным дуплом, увидели сияющего Амитолу. Он только коротко воскликнул: "ура!", кинулся обнимать Мартину. А на Грома вовсе не обратил свою радость.

Гром притворно сердито похлопал сзади его по плечу:

- Эй, парень. А меня кто обнимет?

- С тобой недавно виделись, - отмахнулся тот от него.

- Ничего себе! Меня же три дня не было. Не соскучился?

- Не-а. Я по сестренке соскучился.

- Ну, раз так, веди свою сестру в таверну. Устала она с непривычки так долго путешествовать. А все остальные любезничания отложи до завтра.

- Ну, ладно, - неохотно согласился он, и потащил их по дуплам, лестницам и мостам на третий ярус ветвей.

На здешних дорогах Мартина судорожно цеплялась в руку Грома. К такому передвижению по ветвям на таких высотах - этому еще привыкнуть надо.

За полночь оказались перед круглым металлическим щитом входа в здешнюю таверну.

До нельзя утомленная путешествием Мартина не переставала удивляться новинкам, что постоянно открывались глазам. Очарованно оглядывала помещение, пока Гром оплачивал и ее ночевку.

Когда все формальности были утрясены, Гром обернулся к Амитоле:

- Завтра, ровно в девять будь внизу. Передам тебе на хранение Мартину.

- Понял, - кивнул тот. - Буду ждать там у входа. Тогда, я пошел уже. Спокойной ночи.

Амитола в последний раз улыбнулся Мартине и зашагал назад в свою казарму. А Гром повел ее к приставной лестнице в каморку.

Оказались в долгожданном уединении в тесном дупле при свете свечи, что вспыхнула как они вошли. Но Гром сразу же затушил ее. Им сейчас достаточно было и того, что в небольшом иллюминаторе загадочно сияла полная луна.

- Теперь мы всегда будем вместе? - прошептала Мартина, обнимая его.

- Да, - тоже шепотом ответил ей Гром. - И вне Аркадии тоже.

- Я буду и там тебя ждать, - скинула она с себя под ноги одеяния Балдура.

- Я сразу же поеду за тобой в Новгород, - он тоже скинул с себя под ноги броню Перуна.

Узкой лежанки им вполне хватило, чтобы долгое время наслаждаться полноценным взаимным милованием, дарованным игрокам создателями Аркадии. Как верно писал еще Лев Толстой: "Сколько сердец, столько родов любви".

В отличие от примитивного секса, что внедрялось программными обеспечениями в остальных погружениях, в этой новой игре удалось, за счет индивидуализации игроков, достичь истинных человеческих чувств поверх инстинктивных сексуальных рефлексов. И этим тоже создатели Аркадии были обязаны методу академика Савельева, что давал возможность игрокам проявлять и в игре свои индивидуальности, в каком-то смысле, уникальные чувства.