Подопытная (ЛП)

– Вместо того чтобы показать пугающую правду, о которой ты рассказывала только мне и Лону? – напряженно уточнила Мара. – Я так зла, что готова закричать. Мейз искал способы укрепить твое чувство безопасности и нерушимости личного пространства, а не наоборот. Мы и в самом деле записали ту беседу, Касзандра, и Мейз прикрепил ее к оценочному отчету, но заглянуть в него не можем даже мы с Лоном. Помимо вышестоящих лиц, только капитанам дозволено знакомиться с личностной оценкой, да и то лишь членов своих отрядов, в твоем случае это три капитана. Ничто из этой информации нельзя выносить на публику. Я правда не понимаю, что происходит, но и ты, и четвертый отряд имеете все основания для гнева.

– Сейчас слишком устала, чтобы злиться, – ответила я. – Прости, что взбудоражила посреди ночи.

– Считаешь, что лучше б было переживать в одиночку? – вмешалась Кетзарен. – Быть частью отряда – значит поддерживать друг друга.

– Я побуду с тобой несколько часов, – добавила Мара. – И не спорь. Помимо прочего это значит, что именно Кетз придется разбудить Мейза и рассказать ему о нарушении секретности. Нам всем будет легче, если с тобой кто-то останется.

Сил спорить и убеждать Мару, что я в порядке и со всем справлюсь, не было. Пришла пора признать, хотя бы мысленно, что из-за Каласы, да и вообще всего случившегося со дня сдачи школьных экзаменов, я и близко не в порядке.

В итоге хорошо, что Мара осталась: мне снились жуткие кошмары, но благодаря ее руке, сжимавшей мою, казалось, что я могу от них убежать. Позже Мару сменила Зи, и именно ее я обнаружила на краешке кровати, проснувшись от мерзейшего сна (тысячи зрителей в римском Колизее наблюдали, как меня пожирают львы).

Дождавшись, когда я проморгаюсь, Зи ощупала мой лоб.

– Придется сегодня отправить тебя к медикам, – сказала она, – и не надо гримасничать. Не знаю, лихорадка ли вызвала кошмары, или наоборот, но температура у тебя определенно повысилась. На Земле тебе тоже снились кошмары?

– Нет. В детстве бывали плохие сны, но ничего подобного. И даже на Муине кошмары снились, но не такие. Началось с жутких снов после отключения Колонны – словно воспоминания о случившемся, кусочки, которые не могла вспомнить после пробуждения. Все уже позади, но… – Я осеклась и покраснела.

– Но стоит ли мне рассказывать, а то вдруг и это попадет в сериал? – подсказала Зи.

Скорее, я думала о том, что стала видеть очень живые сны о Рууэле, которые компенсировали кошмары – вот только в этом точно не собиралась признаваться, будь секретность нарушена хоть тысячу раз. Я пожала плечами:

– Похоже, сны теперь стали ярче. Или я запоминаю их лучше. Как продвигается расследование?

– Слухи есть, но ничего официального. Одевайся, и пойдем завтракать.

Ели мы в квартире Зи. Туда же пришел Мейз, чтобы обсудить сериал и мои чувства по этому поводу. Я честно ответила, что после просмотра не хочу больше никогда и никому ничего говорить, но при этом сознаю, что реакция чрезмерная. Впрочем, от психолога я отказалась наотрез. Я видела кошмары, потому что в реальности столкнулась с жуткими монстрами. И если придется такое обсуждать, то лучше с Зи или Марой, чем с каким-то случайным незнакомцем.

Мейз посоветовал больше не смотреть «Скрытую войну», а я ответила, мол, ни за что не пропущу четвертый отряд в роли злодеев и жду не дождусь появления нурийца, который будет меня спасать. Мейз понял, что я дразнюсь, но, думаю, смотреть сериал я все же продолжу, только теперь в одиночестве. А еще, кажется, он догадывается, как создатели получили информацию обо мне, но ничего не скажет, пока все не подтвердится официально. Мейз уверен – утечек больше не будет. Надеюсь, он прав.

Прямо сейчас я застряла на сенсорной кровати в медблоке. Они ждут, когда я отключусь, чтобы продолжить сканирование во время сна, но я от этой идеи как-то не в восторге – а вдруг приснится Рууэл?

Надеюсь, я не ошиблась, и ему плевать на сериал. Нет, вероятно, его зацепило, что отряд расстроился, но все остальное – вряд ли. Как хорошо, что на момент просмотра я уже точно знала, что Рууэл такого не говорил. Вообще трудно представить его произносящим нечто неуместное и оскорбительное, неважно, думает он так или нет.

В конце концов, я и правда была очень грязной. От одной мысли об этом хочется залезть в горячую ванну и от души натереться ароматным мылом.

Аккуратнее со словами

Столько сканирований и тестирований, а толку-то. Температура упала, но, несмотря на усталость, уснуть было тяжело. В итоге мне вкатили слабенькое успокоительное, и не уверена, что вообще видела какие-то сны. Сегодня вернулась снова – заставили – и на сей раз отключилась естественным путем. Режим совсем сбился. Снилось, что я заблудилась – кажется, в торговом центре, ибо толкучка там была знатная. Так или иначе, мне позволили вернуться к обычным делам и графику тренировок с остальными отрядами (хотя тринадцатый убрали из начала списка в конец).