Подопытная

Велев жутко измотанным калрани идти следом, Таарел проводила нас в большую гостиную и исчезла. Сефен и Орла были по-прежнему начеку, на случай если вдруг появятся более агрессивные репортеры. Через несколько минут Таарел вернулась и сказала, что нас переселят на другой этаж. Внимательно осмотрев всех калрани, которые хоть и казались потрясенными, бдительности не утратили (что, учитывая возраст самых младших, страшно сбивало с толку), она отвела меня в сторонку, к дивану, и спросила, тронул ли он меня, причинил ли боль. Так как мы были уже не на задании, Таарел не могла просмотреть запись моего интерфейса. Не тот уровень доступа.

— Думаю, он хотел только говорить. — Я с готовностью отправила запись с моего канала «вне миссий», которая показала, как я зашла в номер и вышла. — Сожалею о тревоге. Я удивилась и не поняла, что это просто репортер.

— Поднять тревогу — самая правильная реакция, — с отсутствующим видом возразила Таарел, просматривая запись. — Совершенно неважно, репортер он или нет. Чтобы оказаться у тебя, он должен был обойти систему безопасности и явно не самыми законными средствами.

— Переселяемся, чтобы просканировать комнаты?

— И потому что наше расположение должно оставаться тайной. Все обставят так, будто мы переехали в другое здание, но мы лишь переместимся на другой этаж.

Возбуждение от случившегося очень быстро схлынуло, и я отключилась на диване, проснувшись через несколько часов в другой комнате. Не люблю, когда меня таскают туда-сюда спящую. Или трогают мой рюкзак. Не знаю, лазил ли репортер по моим вещам, но ничего не пропало, и дневник и телефон вроде бы в порядке. Думаю, их тоже просканировали. К счастью, перед ужином не было никаких дополнительных проверок или каких-либо задержек, ибо я просто умирала с голода.

Происшествие с репортером даже побудило нескольких калрани заговорить со мной. Начала Пен Алаз, одна из двух самых взрослых калрани, моя ровесница.

— Почему ты его поблагодарила?

Алаз не очень-то дружелюбная и веселая, но и не злая. Она похожа на Дженни из моего математического класса — вундеркинд без навыков общения, с манерой задавать внезапные вопросы лишь потому, что вдруг захотелось узнать, и неважно, вежливы они или нет.

Проглотив кусок хлеба (очень странного липкого коричневого хлеба, который по вкусу напоминает затвердевший веджимайт), я ответила:

— Потому что он предложил помощь, если мне нужна. Думаю, по большей части хотел хорошую историю, но я оценить жест.

— По сути, потенциальный спаситель, — заметил Тахан Морел, второй из старших калрани.

Тахан высокого роста, с проницательными карими глазами, прямыми черными бровями и очень выразительным широким ртом. Нельзя сказать, что он враждебен, скорее саркастичен и любит бросать вызов. Что довольно освежающе на фоне того, как ко мне относятся остальные.

— И нет ничего, что тебе хотелось бы сказать миру?

Я задумалась.

— Только то, что официальная энциклопедия исковеркала слово «Австралия».

Тахан засмеялся:

— Готов поспорить, он ждал совершенно другую историю.

— Тебе и правда не на что жаловаться? — не поверила Алаз.

— Есть, конечно. Постоянно жаловаться на тренировки. Ненавижу, что не могу гулять одна. Отвратителен второй уровень мониторинга. Какой смысл говорить все это репортеру?

— Не припоминаю, чтобы кто-то фиксировал твои жалобы на тренировки, — развеселилась Таарел.

— Мара говорит, что корчить кожи — все равно что жаловаться.

К несчастью, этот разговор побудил Таарел запланировать для нас на завтрашнее утро тренировку, хотя ей пришлось потрудиться, чтобы найти подходящее помещение. Хорошо, что все больше людей хочет со мной общаться. И интересно, кто попадет в четырнадцатый отряд — Алаз или Морел?

Вся эта история с репортером вдруг заставила меня понять, что куча его коллег, скорее всего, запрашивала у КОТИС разрешение взять у меня интервью. Что самые разные люди по самым разным причинам пытались со мной связаться, а мне ничего об этом не сообщали. Не знаю даже, беспокоит меня это или нет.

Суббота, 26 апреля

Все к лучшему

Вчера после ужина на связь вышел Мейз. В основном, чтобы обсудить репортера, но также и просто поговорить обо мне и о моем вероятном будущем в ближайшие несколько лет. Он, конечно, не предрек грядущие события, но подтвердил, что черта с два я смогу куда-либо ходить без телохранителей. Я немного поныла про полное отсутствие контроля над тем, что делаю, и про то, как порой бесят все эти ограничения, пусть я и понимаю, что они для моей собственной безопасности.