Подопытный некромант

Часы тянулись мучительно долго, но я упорно продолжал работать. Качественная работа – это залог успеха. И пусть начальство никогда не оценит этого, зато оценишь ты. Осознание того, что ты большой специалист в какой-либо отрасли – это надёжная подпитка твоего чувства собственной важности, а это дорогого стоит. Многие люди обладают низкой самооценкой, из-за чего неосознанно страдают. У кого-то комплекс неполноценности вызывает «синдром самозванца»,[14] а кто-то проецирует свои мнимые и действительные недостатки на окружающих. В итоге ни те, ни другие не живут так полноценно, как могли бы.

Я это осознал далеко не сразу и в этом мне сильно помогли курсы клинической психологии. Надо отчётливо понимать, что в конечном счёте ничто не важно, кроме тебя. Жертвы допустимы только ради себя и ради своих. У меня своих нет, поэтому я никогда не парился о том, что подумают обо мне другие. Нет, ради социального положения парился и ещё как, но надо чётко делить то, что ты делаешь ради себя, а работа на своё социальное положение включена в это, и то, что ты делаешь ради других.

Иррациональная тяга угодить чужим людям без какой-либо выгоды лично для себя – это что-то близкое к глупости. Люди должны получать ровно столько твоего расположения, сколько заслуживают. Альтруистов никто не любит и не понимает, но все активно ими пользуются.

Вообще, человеческий альтруизм – это интересная с научной точки зрения тема. Я когда-то давно, на начальных курсах университета, писал на эту тему курсовую, потому что тематика показалась мне очень интересной. Парадокс Симпсона – очень любопытная тема, которую я в своей курсовой раскрыл детальнейшим образом, и многое полезное извлёк лично для себя.

Пока думал и страдал от болей в мышцах, починил две кровати. Благо, при их изготовлении использовали высококачественные материалы, не подверженные влиянию плесени. Прикроватные тумбочки – это отдельная история. Если снаружи казалось, что всё нормально, то вот внутри… Внутри были лопнувшие баночки с плесенью. То есть раньше баночки содержали не плесень, но со временем содержимое было ею пожрано. Потом, спустя годы, плесень не вынесла бескормицы и благополучно померла, оставив от себя лишь сухой и серый налёт.

В общем-то, с тумбочками надо что-то решать. Изнутри они полностью конченные, непригодные к эксплуатации, поэтому чинить их – напрасно тратить время.

В итоге решил бросить это дело и банально заменить на новые.

– Думаю, никто не будет против, если я присвою металлические части с этих тумбочек? – спросил я вслух.

– Можешь присвоить металлические части с тумбочек, Алексей, – раздался голос со стены слева.

Там вновь образовался рот хранителя очага.

– Но? – предположил я подвох.

– Пятьдесят грамм твоей крови, – ответил рот.

Коррупция – она ведь внутри нас. Так ли сильно мне нужны эти куски бронзы?

А ведь лишним не будут. Можно попробовать переплавить эту бронзу во что-то более полезное, в перспективе. Если найду человека, разбирающегося в вопросе.

– По рукам, – ответил я рту.

– Помести руку в считыватель, – в голосе хранителя очага слышалось некое предвкушение.

Вновь я помещаю руку в настенный рот, вновь укол и тянущее ощущение. Пятьдесят грамм моей крови хранитель очага забрал быстро, сыто чмокнув напоследок.

– Тебе разрешено забрать металлические части с непригодных к ремонту тумбочек, – сообщил голос хранителя очага.

Кто это вообще такой – хранитель очага? Пол и возраст по этому голосу определить невозможно. Впрочем, если это некий механизм, то уже и не особо важно. Поместье было покинуто очень давно, поэтому нельзя сказать, что хранитель здесь появился недавно. Рот и глаз вообще неинформативны, нельзя с уверенностью сказать даже о возрасте. В общем, есть ненулевой шанс, что это искусственное создание, специально предназначенное для управления поместьем. Но тогда зачем ему моя кровь?

Встряхнув головой, я приступил к работе. Раздербанить тумбочку в тысячу раз легче, чем смастерить, поэтому много времени это не заняло. Теперь у меня в распоряжении есть три десятка бронзовых гвоздей, восемь уголков, три ручки, а также шесть шурупов. Неплохой улов…

Сходив на склад № 3 за новыми тумбочками, я приступил к обработке полов и стен. На стенах плесень по каким-то причинам не разрослась, зато вот пол она поела по всей площади. До конца рабочего дня я не успел, поэтому у меня завязался диалог с хранителем.

– Могу я продолжить работу ещё два часа? – спросил я у стены.

– Можешь, – ответил рот у меня за спиной. – Сверхурочные обговорены не были, поэтому не оплачиваются.

– Сойдёт, – махнул я рукой.

Я пошёл в столовую и начал ужин.

– Не уложился, да? – участливо поинтересовался кот.

– Не уложился, – мрачно кивнул я.

Мрачность моя была вызвана возвращением мыслей о происхождении пищи. Нет, так дело не пойдёт!

– Хранитель очага! – обратился. – Могу ли я рассчитывать на то, что не буду есть пищу, произведённую из человечины?