Подорожники

Смеркалось. Хотелось спать, хотелось есть, хотелось верить, что она найдёт укрытие в ближайшем лесу.

Ноги ступали по мягким иголкам, запах смолы смешивался с другим неожиданным запахом — близкого жилья. Зара приободрилась — может, и не придется ночевать на голой земле.

Тропинка резко пошла в гору, спустилась в овражек, а оттуда прямиком на окружённую соснами поляну. К гигантскому дереву правым своим боком мостилась ветхая избушка и внимательно смотрела на Зару открытыми окнами.

Она в нерешительности остановилась — как бы снова не прогнали. Но делать нечего — собралась с духом и постучалась в обшарпанную дверь.

— Чего надобно? — послышалось из домика.

— Мне бы переночевать... — неуверенно начала Зара.

— Из счастливого города небось идешь, а? Знаем таких. А за ночлег что дашь?

— У меня ничего нет... — растерялась Зара.

— Счастьем поделишься?

Она-то? Счастьем? Что за злая шутка?!

Зара вздохнула, кивнула. Хорошо, поделится она счастьем — пусть возьмут, если найдут.

Дверь тут же распахнулась. На пороге стояла невысокая пожилая женщина.

— Проходи, счастливая, — пригласила гостью она.

И засуетилась, накрывая стол. Достала из сундука старенькую штопаную скатерть. Расставила надбитые тарелки. В одной скучал черствый кусок ржаного хлеба. Три чищенные луковицы сиротливо катались в другой. Зара скромно присела на краешек скамьи. Отломила маленький кусочек хлеба. Стыдно объедать хозяйку. У неё и так с едой не густо. Но не успела разжевать корку, как стол зашевелился, и скатерть пошла волнами. С полок сами спрыгнули на стол кувшины с наливкой. Жареная утка с яблоками улеглась на блюдо. Пироги стройным рядом выползали из печи.

Голодный бред? Зара моргнула, потом еще раз, но поросята с утками не исчезли. Она протянула руку за пирогом, положила ломтик в рот — вкусно! Посмотрела на хозяйку — та сияла полуденным солнцем.

— Не понимаете вы своего счастья. И чего из города бежать? Сытно, тепло. Так нет же, то один на ночлег придет, то другой. Всё ищут, ищут! — ворчала женщина.

— Это из-за меня? — Зара не верила глазам.

— Из-за кого же еще? — удивилась хозяйка. — Ну-ка, прикоснись!

Перед носом Зары мелькнула пустая корзинка. Она вытянула руку, недоверчиво погладила выпуклый плетеный бок.

— Так-то лучше! — обрадовалась женщина, чуть не приседая под весом вмиг отяжелевшего лукошка.

Из корзинки вызывающе торчали круги колбасы, румяные батоны хлеба, ощипанные куры.

Зара недоуменно уставилась на свою руку...

***

Она ушла еще затемно, пока дом крепко спал. Необъяснимая сила гнала вперед. Наверное, так чувствовал себя каждый подорожник, а она испытала впервые.

Зара не спеша брела по тропинке, собирала шишки. Под ногами пружинил ковер из иголок, хотелось просто идти вперед и ни о чем не думать. Не думать, однако, не получалось.

Оказалось, подорожники умеют не только скитаться по дорогам. Могут еще делиться счастьем. Даже если сами этого счастья не видели. Что у неё было хорошего? Насмешки, неудачи, мимолетная любовь. Травля. И никого рядом — она даже не знает, куда идти, что делать. К ней никогда не приходил человек с золотой пряжкой на шляпе, не шептал на ухо тайных слов. Да и кто Зара такая, чтобы он к ней пришёл?

Не успев посветлеть, небо сомкнулось свинцовыми тучами, поднялся ветер. Зара растерялась. В Мирте если и шёл дождь, то— тихий, теплый. Громы, молнии, ураганы были в диковинку. Лишь раз в жизни она попала в разбушевавшуюся непогоду. Гроза застала их с Яном в дороге. Они прятались в густой листве, и Зара всё время просидела, вцепившись в Яново плечо, безуспешно пытаясь успокоить зачастившее от волнения сердце.

Крупная капля свалилась за шиворот, вторая угодила прямиком на макушку. Громыхнуло небо. Зара бросилась к ближайшей сосне, забилась под пушистую ветку. Капли соединились в сплошную стену, отгородили от мира.

Навалилась тошнотворная слабость, захотелось есть. Зара повертела в руках шишку — оставила себе самую симпатичную. А что если... Получилось же наполнить лукошко хозяйке!

Она пересела поудобнее, торжественно положила шишку перед собой, накрыла рукой, зажмурилась. В воображении замелькали тарелки с фазанами, ломти сыра дразнили дырками, хитро подмигивала жареная рыба. Зара глотнула слюну, в предвкушении открыла глаза. Шишка как шишка. Немного шершавая, ребристая. Зара в сердцах зашвырнула её по ту сторону от дождевой стены.

Не пойдет она никуда, вернётся в город! Наверняка горожане о ней и не вспомнят, она тихонько проберется в свой дом... А если вспомнят? И каждый день будут травить. Снова сидеть взаперти, дрожать от страха?

Если вернётся, от неё откажется клан. Для подорожника — это позор. Даже для такого нерадивого, как она.

Зара медленно поднялась, вздохнула и вошла в дождь. Страх куда-то ушёл, за ним убралась и пасмурная погода. Жажду пришлось утолить собранной в лопушиных листьях дождевой водой. Голод заставил залезть в малинник, где она больше поцарапалась, чем наелась. Голова кружилась от слабости, неприятно саднили израненные колючками руки, заплетались ноги, но Зара не останавливалась.