Подождать до рассвета

— Что? Плохо? — спросила, наклонившись к ней Наталья, потом взглянула на часы. — Да, уже пора. Еще минутку. Вы не пойдете к следователю, Маша. Вы едва успеете выйти из этого здания, вас на улицу сейчас проводит охранник. Вы умрете где-нибудь неподалеку, может быть, в скверике на лавочке, может, прямо на дороге. Оно и понятно: бывший муж переписал завещание, лишил вас наследства. Вы сдохнете от жадности. Но не могла же я рассчитывать только на жадность. Из этой чашки вместе с чаем вы выпили замечательный яд, изготовленный покойной Ядвигой Дубовой. Жаль, она так много знала, что ей пришлось умереть. Когда вы будете умирать от сердечной недостаточности, вам будет очень больно. Очень. Почти так же, как было больно мне, когда я поняла, что Ильдар любит вас, а не меня, что он никогда на мне не женится, что для него я очередная, проходная, случайная… Как же я вас… Как я тебя ненавижу!

Но Рокотова уже почти ее не слышала и совсем не понимала. Наталья напрасно сотрясала воздух и тратила слова. Поняв это, Гусева вызвала охрану. Бережно, под локоток, охранник вывел Рокотову по коридору и выставил на улицу.

— Что? Что?! Машка! Жива?

— Уйди, Вера. Что с вами, Маша? Желудок или сердце?

— И голова, — из последний сил прохрипела Рокотова.

— Ага! Жива! — закричала Вера Травникова.

— Маша, пейте! Ну, пейте же!

Что-то ткнулось в ее одервеневшие губы.

— Нет, так не пойдет. Все пейте!

Ее голову запрокинули, жидкость влили в рот, она захлебнулась, закашлялась.

— Ядвига, я «Скорую» вызвала.

— Поздно, Вера, мне кажется бесполезно.

— Да ты что! Спаси ее!

— Я не Бог.

— Но это твоим ядом ее отравили! Это ты виновата. Ты!

— Что тут у вас? — послышался голос Иловенского. — Маша! Машуня! Господи, мы опоздали?

— Я не Господи! Я ничего не могу сделать! — причитала Ядвига. — Противоядие не действует!

— «Скорую»?..

— Вызвали. Маша сказала нам по телефону, что выпила чай. Это было слишком давно, — Вера заплакала. — Их поймают?

— Да, эту Гусеву, наверное, уже арестовали. Черт, протянули ребята. Ждали, когда она все расскажет, но они же не знали, что Маша что-то выпила. Не знали!

— Как? — возмутилась Ядвига. — Вы там были — и ничем не помогли?

— Молчите уж! Фээсбэшники прослушивали кабинет. Думали, кто первый явится в компанию, тот и убийца. А явилась Маша.

— A-а… Так там твоя проверка жучков насажала, — проговорила Маша Рокотова заплетающимся языком. — Наталья не зря старалась. Слава богу.

— Слава богу! — выдохнул Павел и сгреб Машу в охапку, прижав к себе.

— Паш, отпусти, меня сейчас стошнит… Я гастала съела целую упаковку, скорее от него сдохну, чем от вашего яда…

— Как ты мог, Паша! Как ты мог! Разве шутят с такими вещами?!

— Да я сам понятия не имел. Клянусь тебе! О том, что Ильдар жив, знали только твоя мама и Сычев. Ну и врач, конечно. Они раскрыли эту тайну, только, когда Гусеву и этих охранников арестовали. Иначе Ильдар бы точно не выжил. Ему еще здорово повезло, что рядом оказалась Алла Ивановна и вовремя выдернула капельницу. В кровь попало немного яда. Главное, он жив и поправляется. Завтра мы его увидим, если твоя мама нас пустит.

— Что теперь будет с акциями и компанией?

— Все вернется к началу. Сделки будут аннулированы. Ты, Тимур и Сычев получите назад свои пакеты акций.

— А акции Покровского?

— Не знаю, вероятно, вернутся в компанию и будут проданы. Но тогда их для надежности куплю я. Если, конечно, Есакян не будет доказывать, что воспитывает сына Покровского.

— Ты что! Разумеется, не будет.

— Машуня, я должен уехать, — сказал Павел.

— Да? Вот и все, — грустно кивнула она. — Вот и закончился наш отпуск. Спасибо тебе, Паша. Если бы не ты…

Он поплотнее укутал ее в плед, обнял и прижал к себе. Погода последние дни испортилась, дома было холодно и неуютно.

— Я боюсь оставлять тебя здесь одну. Может, ты поедешь со мной?

— Паша, но я же не одна, — удивилась она. — У меня здесь дети, родители, работа.

— У тебя здесь Ильдар.

— Ты ревнуешь?

— Да. Он любит тебя, и мне кажется, что ты тоже…

— Нет, — улыбнулась она. — Я не люблю его. Давно не люблю. Он близкий мне человек, он отец Тимура. Мне… жаль его. Хотя — он сильный, он справится. Но любовь для меня — нечто иное. Когда-нибудь я обязательно расскажу тебе об этом.

Глава 71

Она рассказала ему о том, как любит его, накануне Нового года, когда сидела в его доме в уютном старинном кресле. В том самом кресле, которое он привез для нее из Швейцарии, из маленького шале на берегу озера Грюйер.

В соседней комнате стучали шары: Тимур, Кузя и Витя играли в бильярд. Жизнь вошла в свое обычное, спокойное русло и предвещала только приятные перемены, правда, не для всех.

Никто и никак не смог доказать, что Алена Беловская вернулась в Россию и именно она побывала в больнице у Ильдара и ввела в капельницу яд. Она просто исчезла в неизвестном направлении, даже ее мать не могла сказать, куда делась дочь.