Подожди до завтра

— Ничего. А ты ее видела предостаточно. Поэтому боишься. Я все это вижу, Маш. Вижу, как тебе тяжело жить со всеми демонами и кошмарами, которые мучают тебя. Но не боюсь их разделить с тобой. Одна ты не справишься ни физически, ни эмоционально.

— А кто тебе сказал, что я одна? — она все так же смотрела на него.

— Да, у тебя большая и любящая семья из старых фотографий и могил, — ответил Андрей. Маша закрыла глаза. Он думал, она впадет в истерику, но нет. Когда она вновь посмотрела на него, то в глазах привычный холод. Ее выдержки можно было позавидовать.

— Начнем сначала. Ты хочешь воспитывать ребенка наравне со мной? Быть воскресным папой?

— Да. Нет.

— Это как?

— Ты за меня выйдешь замуж. А ребенка воспитывать и растить мы будем вместе.

— С дуба упал? Какое замужество?

— Официальное. Я тебя хорошо изучил. Ты при любой ошибке с моей стороны не разрешишь мне видеть малыша. Или это малышка?

— Я не знаю. УЗИ не показывает пол. Только спину.

— Сюрприз будет, — улыбнулся Андрей.

— Да. Я даже не знаю, что покупать. Какого цвета вещи.

— Нейтрального. Желтенькие, зелененькие, беленькие. Зайчиком и цыпленком может быть как и принцесса, так и будущий солдат, — сказал Андрей.

— Какая армия! Нет, это исключено.

— Почему?

— Там его обидят. Пусть в институт идет. Получает образование, потом...

— Угу, и пошлет он твои планы, как когда-то это сделал я. — подперев рукой щеку, сказал Андрей. — У нас фамильной чертой характер идет. Хотя, сложить мое упрямство и твое, ты представляешь, какая гремучая смесь получается в малыше?

— Спорить будет по каждому поводу.

— И без него.

— Но это не значит, что мы не сможем на него влиять. Надо воспитывать, а не потакать упрямству.

— Здорово сказано. Тогда скажи, как заставить тебя со мной поговорить? Гуру педагогики, поделись своим бесценным опытом.

— Это не смешно!

— Но ты улыбнулась.

— И что? Разве это...

— Ты красивая. И улыбка у тебя красивая. А еще странно видеть тебя смутившейся, — перебил ее Андрей.

— Это из-за беременности. Тяжело порой контролировать свои эмоции. Еще и тяжело хожу. Токсикоз только недавно прошел. И плохо себя чувствую постоянно. Слабость, спать охота, а по ночам, наоборот, могу проснуться и больше не уснуть. Ноги болят. Спина отваливается. Еще и грудь набухла. Так соски слабые. Молозиво так и льется. Приходится в лифчик специальные вкладыши подкладывать. И перепады настроения. То убивать охота, то плакать, то обниматься и в любви признаваться. Вот минуту назад тебя я видеть не могла, а сейчас таким милым стал. Почему-то кажется, что беременность — это как болезнь на девять месяцев.

— Ничего, ты просто одна, вот тебе так и плохо. А еще страшно, — он подошел и обнял ее. Провел руками по темным волосам.

— Мне всегда страшно.

— Знаю. Пойдем в комнату. Там намного удобнее сидеть, чем здесь.

— Ты странный.

— Это чем? — перемещаясь в гостиную, спросил Андрей.

— Какая тебе выгода от всего этого?

— О, теперь ты меня обвиняешь в меркантильности. А никакой. Люди ведь могут жить просто так, потому что им хорошо вместе.

— Со мной сложно.

— Я этого не заметил. Капризничаешь не больше чем другие. Я тебе это уже говорил. Не попадаются мне другие женщины. Все с причудами.

— Хочешь сказать я того? — она покрутила пальцем у виска.

— Зачем? Ты своеобразная. Любишь играть. Проверять мое терпение на прочность. Могу сказать, что мою маму ты не переплюнешь. А все твои выпады я переживу, — он смотрел как она ходит из угла в угол по комнате. И о больных ногах вместе со спиной забыла.

— Я не могу относиться к твоим словам серьезно.

— Так посмейся, если считаешь это шуткой. Опять начинаешь заводиться?

— Это просто глупо! — она остановилась. Посмотрела на него.

— А что по твоему неглупо?

— Как мы жить будем?

— Тяжело первые пару лет. Потом станет проще и ситуация выправится. Учебу я бросать не буду. С ребенком помогу по мере сил. Жить будем у меня. Я не могу бросить маму и сестру. Этого они точно не переживут, как бы отец не уверял меня в обратном. Он мне тут посоветовал съехать. Мол, тогда мама в себя придет. А как я от них уеду? Аню одну брошу? Это не дело. Если бы не проблемы, что свалились лавиной на меня, то я давно с тобой попытался переговорить. Понять, что ты за тайну скрываешь. Но останавливало слово, что тебе дал, да и времени не было.

— Нет у меня никаких тайн, — она села рядом.

— А сейчас какое настроение? Меня поколотить или обняться? — спросил он.

— Обняться.

— Такое настроение мне по душе. — Андрей обнял ее, пересаживая к себе на колени. Неожиданно ее руки обняли его за шею. Нос уперся куда-то в плечо.

— Я по тебе скучала, — едва слышно сказала она.

— Я тоже скучал, — распуская ее тугой пучок волос, сказал он. Пальцы зарылись в густые волосы. Касаясь кожи. Маша лишь тяжело вздохнула.

— Глупо все это?

— А наша жизнь вся глупая. И что теперь? Нам не жить?

— Не знаю, — она тихо вздохнула. И плечи расслабились. — А ты всегда такой?

— Какой?

— Неконфликтный.

— Я не люблю ссориться. Да и чего нам с тобой делить?

— Я ведь ничего толком о тебе не знаю.