Подозрения мистера Уичера, или Убийство на Роуд-Хилл

В субботу утром Уичер направился в Бристоль, за двадцать пять миль к северо-западу от Троубриджа, где нанес визит главному суперинтенданту Джону Хэндкоку, жившему в городе с женой, четырьмя сыновьями и двумя слугами. Хэндкок был когда-то сослуживцем Уичера, они вместе патрулировали улицы Холборна еще двадцать лет назад, будучи молодыми констеблями. В течение двух часов колесил Уичер по Бристолю, наводя всяческие справки, а затем сел в поезд и поехал на север, в Чарбери, графство Глостершир. Оставшиеся до местечка Олдбери-он-Хилл, где жила пятнадцатилетняя Луиза Хэзерхилл, еще одна школьная приятельница Констанс, восемнадцать миль он проделал в экипаже.

«Она часто заговаривала со мной о младших детях в доме, — рассказывала Луиза. — Жаловалась, что к ним у родителей особое отношение. Еще говорила, что ее брата Уильяма заставляют возить детскую коляску, а ему это не нравится. Она слышала, как отец сравнивал младшего сына со старшим, повторяя, что тот вырастет куда более достойным человеком… Нет, о погибшем ребенке она ничего такого особенного не говорила».[65] Со слов Луизы можно было заключить, что Констанс было прежде всего обидно за Уильяма.

Вслед за Эммой Моуди Луиза подтвердила, что Констанс — девушка крепкая и сильная. Уичер писал в отчете, что это «хорошо сложенная, физически развитая девушка; ее школьные подруги утверждают, что она охотно мерялась с ними силой, любила демонстрировать свое превосходство и порой хвастала, что готова бросить вызов любому, хоть Хинэну и Сэйерсу, вместе взятым». В апреле того года вся страна бредила поединком между тяжеловесами — американцем Джоном Хинэном и англичанином Томом Сэйерсом, — последним в истории бокса боем, проведенным по старым варварским правилам, без перчаток. Хинэн был на шесть дюймов выше Сэйерса и на сорок шесть фунтов тяжелее. В кровавом двухчасовом состязании, закончившемся ничьей, Сэйерс, отражая один из ударов, сломал себе правую руку, Хинэн — левую и к тому же едва не лишился зрения: мощные удары противника часто попадали ему в глаз. Девочки говорили Уичеру, что Констанс постоянно хвастала своей силой и «все ее боялись».

Субботняя публикация в «Сомерсет энд Уилтс джорнэл», газете, наиболее близкой Уичеру своей позицией, туманно намекала, что Уильям тоже как-то причастен к преступлению. Со ссылкой на Элизабет Гаф, там, в частности, говорилось, что «из-за своих тяжелых башмаков (мальчик) часто пользовался черной лестницей». Таким образом, с одной стороны, усиливалось ощущение, что мистер и миссис Кент держали Уильяма на расстоянии, а с другой — у него словно бы не оставалось варианта, кроме как лестница для слуг, а именно ею, как считал Уичер, воспользовался убийца, чтобы вынести Сэвила из дома. Автор газетной статьи выдвигал версию, что «если в убийстве были действительно замешаны двое, то удар Сэвилу мог нанести сообщник и, таким образом, вина в равной степени ложится на обоих». В то время как Констанс находилась в камере предварительного заключения, разнесся слух, будто Уильям также взят под стражу.

В Бристоле, а затем и Троубридже Уичер провел брифинги с журналистами, в ходе которых он особо подчеркнул недовольство Констанс домашними порядками и дурную наследственность по материнской линии. «Вероятная душевная болезнь — вот проблема, тесно связанная с расследованием мистера Уичера», — говорится в статье, опубликованной в «Троубридж энд Норт-Уилтс эдвертайзер». Объясняется это, по сведениям, полученным репортером газеты, тем, что «хроника преступлений, жертвой которых являются малолетние дети, знает мало таких случаев — если они вообще имеют место, — когда убийца находился бы в здравом рассудке». Что же касается мотива, то «как говорят, ребенок был любимцем в семье, мать в нем души не чаяла». Репортеру также удалось выяснить, что со слугами и детьми мистера Кента от первого брака обращаются весьма сурово, а нынешняя жена хозяина «ведет, по слухам, дом железной рукой, все находятся у нее под каблуком».

Детектив-сержант Уильямсон приехал в Троубридж в полдень 21 июля. В тот же день вышел очередной номер журнала «Круглый год», в котором была опубликована рецензия Уилки Коллинза на недавно вышедшую биографию французского детектива Эжена Видока. Коллинз с похвалой отзывается о «дерзких, простых и решительных» приемах сыщика, его «уме, выдержке и настойчивости, с которой [он] выслеживает и ловит в свои силки человеческую дичь». Француз — герой преступного мира, ставший шефом полиции, — был примером, на который равнялись его английские коллеги.