Подозреваемые

Они вошли в зал. У задней стены была стойка бара, на потолке — картина, изображающая белые облака в голубом небе. На стойке стояли три бочонка с пивом, батарея бутылок с крепкими напитками и галлоновый чан вина. Поодаль какой-то полицейский колдовал над большими кастрюлями. У другой стены стоял складной алюминиевый стол президиума, перед ним стояли в пять рядов складные стулья, а позади стола торчал американский флаг.

В центре зала стояли карточные столы, уже занятые игроками. На каждом столе стояло по два кувшина с пивом.

— Вы нашли Нокарски? — спросил Скэнлон Германа Германца.

— Нет, — ответил инспектор, проталкиваясь к группе игроков в кости, собравшихся в углу.

Скэнлон последовал за ним. Делая вид, будто следит за игрой, инспектор вглядывался в лица игроков. Потом покачал головой.

— Его тут нет.

Они спустились по лестнице в небольшой бар. Здесь было полно полицейских. Герман Германец внимательно оглядел их лица. Подчиненные подходили поздороваться с начальником. Скэнлон никогда раньше не обращал внимания на то, какие разные лица у людей на Службе. Тут были арабы, латиноамериканцы, негры, бородачи. Некоторые полицейские были в весьма поношенной одежде, другие — в костюмах от известных модельеров. Женщины-полицейские были одеты как домохозяйки или, наоборот, как деловые женщины. Но у всех у них было нечто общее: значок отдела по борьбе с наркотиками.

Герман Германец ходил среди полицейских, слушал анекдоты, смеялся, разговаривал. Наблюдая за тем, как инспектор общается со своими людьми, Скэнлон думал: «Как много надо уметь, чтобы быть хорошим начальником на Службе. Нужно хорошо знать своих людей, их способности, слабости. Надо суметь заинтересовать их работой, быть вместе с ними, но при этом сохранять дистанцию, оставаясь начальником».

— Нокарски нет, — сказал Герман. — Давай вернемся наверх.

Игра в кости была в разгаре. Из автомата доносилась громкая веселая музыка.

— К столу! — заорал повар.

Полицейские потянулись к стойке.

— Идем, я ужасно проголодался! — воскликнул Герман Германец.

Держа в руках картонную тарелку с сосиской, капустой, фасолевым салатом и хлебом, Скэнлон уселся на один из металлических стульев. Осторожно поставив тарелку на колени, он принялся разрезать сосиску тонким пластмассовым ножом, придерживая ее вилкой.

— Нужна большая ловкость, чтобы не остаться тут голодным, — пожаловался он Герману.

Тот пробормотал в ответ нечто невразумительное, и Скэнлон расценил это как знак согласия. Они уже завершили трапезу, а Нокарски все не появлялся. Полицейские в зале разделились на три группы. Любители выпить собрались у стойки, картежники и игроки в кости сели за столы, новички сбились в кучку и обсуждали свои приключения.

— Эй, парень, — раздался грубый голос за карточным столом. — В такой игре не плутуют! Это тебе не детский сад!

Инспектор поморщился.

— Может быть, пойдем?

Скэнлон почувствовал боль в ноге.

— Подождем еще немного. Я должен поговорить с водителем Галлахера.

Бородатый негр, в укороченных джинсах, футболке и сандалиях, вышел на импровизированную трибуну и постучал полицейской дубинкой по столу, призывая собравшихся к порядку.

— Встать, минута молчания!

Все замерли, стоя лицом к флагу, и по просьбе президента клуба почтили память погибших работников отдела по борьбе с наркотиками. Полицейские склонили головы, отдавая почести и молясь. Потом президент рассказал о том, чем клуб будет заниматься в ближайшее время: морская прогулка в июле, отплытие из Кэндри-Бэзин; семейный пикник в августе; ужин и вечер танцев, на проводах отставников в сентябре.

Скэнлон увидел, что двое полицейских идут по залу и расставляют на подоконниках зеленые пакеты для мусора.

— Кажется, скоро начнутся «развлечения», — шепнул он инспектору.

Казначей клуба огласил финансовый отчет.

Президент снова поднялся и произнес:

— Объявляю торжественную часть собрания закрытой! В зале поднялся шум. Из автомата слышался голос Вилли Нельсона, певшего «Когда я снова начну соображать». Раздался громкий стук в дверь. Один из сержантов выглянул наружу. Узнав вновь прибывших, он кивнул им и открыл дверь.

В зале появился невысокий блондин с короткой стрижкой, следом за ним вошли две женщины. У одной были иссиня-черные волосы, собранные в пучок на затылке. Ее бедра обтягивали ярко-розовые бриджи, грудь — черный пуловер, широкий ремень с большой белой пряжкой подчеркивал тонкую талию. Густые черные тени на глазах придавали ее лицу мертвенно-бледный оттенок. Другая была негритянкой с продолговатым лицом и бритой головой, только на макушке торчал длинный хохолок. Она была облачена в зеленые брюки и зеленый же пуловер. Обе носили туфли на высоченных каблуках.

Скэнлон и инспектор стояли возле игроков в покер.

— Вон тот парень — Берт Нокарски, шофер Галлахера. Скорее всего, он заезжал за проститутками, — сказал Герман Скэнлону.

— Черт! Чувствую, мы надолго застрянем здесь, — воскликнул Скэнлон.