Подозревается в убийстве

По его тону можно было подумать, что Кольберг только и делает, что звонит и отрывает его от дела и вообще отравляет ему жизнь, хотя на самом деле Кольберг больше месяца с ним не разговаривал.

- Речь идет о машине.

- Ясно, - вздохнул Ельм. - В каком она состоянии? Расплющенная, обгоревшая, затонувшая...

- Ни то, ни другое, ни третье. Обыкновенная, нормальная машина, находится на стоянке в Мидсоммаркрансене.

- И что ты хочешь, чтобы я с ней сделал?

- Бежевая "вольво". Адрес и номер известны, а также номера шасси и мотора. Ручка есть?

- Есть ручка, есть, - нетерпеливо ответил Ельм. - И бумага тоже есть. Говори.

Кольберг сообщил ему данные, подождал, пока Ельм все записал, и продолжал:

- Можешь ты послать кого-нибудь из твоих ребят, чтобы проверил, совпадают ли номера? Если номера на шасси и моторе те самые, пусть заберет машину в Сольну. Если не те - пусть оставит её на месте и немедленно доложит мне.

Ельм ответил не сразу, и голос у него был недовольный:

- А почему ты сам не поедешь или не пошлешь кого-нибудь из своих? От вас туда рукой подать. Если машина не та, наш человек только даром проделает весь путь из Сольны. Будто у нас и без того дел не хватает...

Кольберг прервал тираду:

- Во-первых, я уверен, что это та машина, во-вторых, мне некого послать, и, в-третьих, криминалистическое исследование машин - ваше дело. Он перевел дух, потом продолжал уже мягче: - И к тому же ваши люди лучше знают, как тут действовать. Мы только все испортим - насажаем свои отпечатки пальцев, уничтожим важные следы. Пусть уж с самого начала эксперты за дело берутся.

Собственный голос казался Кольбергу каким-то фальшивым.

- Ладно, пошлю человека, - ответил Ельм. - А что именно вам надо знать? Какие специальные исследования проводить?

- Пока пусть постоит у вас. Мартин Бек потом позвонит и скажет, что ему нужно.

- Ясно. Сейчас распоряжусь. Хотя, по правде говоря, у меня каждый человек на счету. И еще неизвестно, куда машину ставить. У нас тут пять машин ждут исследования. И в лаборатории лежит гора всевозможного хлама. Знаешь, что нам вчера подсунули?

- Нет, - уныло протянул Кольберг.

- Две бочки сельди. Каждая рыба разрезана и снова зашита, а внутри по пластиковому мешочку с наркотиком. Как, по-твоему, пахнет от человека, который целую ночь копался в рассоле и чистил селедку?

- Не знаю, но могу представить себе. - Кольберг рассмеялся. - А что вы потом сделали с селедкой? Жареная сельдь в луковом соусе - чудо. Могу научить, как приготовить.

- Тебе хорошо шутить, - обиделся Ельм.

И положил трубку, не дожидаясь ответа; Кольберг все еще смеялся.

При одной мысли о жареной сельди он проголодался, хотя недавно позавтракал.

Несколько минут Кольберг рисовал в блокноте черточки, соображая, как действовать дальше, потом снова взялся за телефон.

- Инспектор уголовного розыска Скакке.

- Привет, это снова я. Ну как, дописал свой рапорт?

- Не совсем. Так о чем ты хотел меня спросить?

- Да все насчет той "вольво", которую Касперссон украл в Веллинге. Заявление о краже у тебя близко?

- Тут, в ящике лежит, - ответил Скакке. - Подожди минутку.

Он даже не стал класть трубку на стол и уже через полминуты достал нужную бумагу.

- Есть, - сказал он. - Вот оно.

- Отлично. Фамилия, имя владельца?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Бенни Скакке нашел нужные данные.

- Кай Эверт Сюндстрём.

"Все правильно", - подумал Кольберг.

Он даже не удивился, только ощутил удовлетворение от того, что его догадка оправдалась.

- Леннарт? - спросил Скакке.

- Да, да, я слышу. Кай Эверт Сюндстрём. Но ведь заявление не он сделал?

- Его жена. Цецилия Сюндстрём.

- Кажется, ты был у них в Веллинге?

- Был. У них свой домик. Машина стояла в открытом гараже. Вор мог её видеть с улицы.

- Ты с обоими говорил? - продолжал расспрашивать Кольберг.

- Главным образом с ней. Он больше помалкивал.

- Как он выглядит?

- Возраст - около пятидесяти. Рост - примерно метр семьдесят. Худой, причем худоба, я бы сказал, болезненная. Волосы светлые, с проседью. Почти белые. Очки в темной оправе.

- Профессия?

- Фабрикант.

- Что он производит?

- Вот этого я не знаю, - ответил Скакке. - Жена, когда заявляла, назвала его фабрикантом.

- Он как-нибудь объяснил, почему не заявил сам?

- Нет, но жена сказала, что собиралась обратиться в полицию уже в понедельник утром. А он возразил, что машина, может быть, еще найдется, незачем спешить.

- Припомни, о чем еще шла речь. Что они говорили друг другу?

- Да нет, только о машине и говорили. Я спросил: заметили они что-нибудь в воскресенье утром? Нет, не заметили. Собственно, я только с женой разговаривал, она дверь открыла, потом мы стояли в прихожей. Он вышел на минуту-другую, сказал, что обнаружил пропажу уже пополудни, и все.

Кольберг посмотрел на черточки, которые нарисовал в своем блокноте. Они должны были изображать карту Сконе, точками обозначены Веллинге, Андерслёв, Мальмё и Треллеборг.

- Тебе известно, где находится его фабрика? - Он соединил чертой Веллинге и Андерслёв.

- У меня сложилось такое впечатление, что он работает в Треллеборге, нерешительно произнес Скакке. - Со слов жены.