Подозревается в убийстве

Хозяйкой кондитерской оказалась дама лет пятидесяти, полная, веселая, добродушная. Наверно, от нее и дома пахнет свежим хлебом, безе и ванильным кремом. Она пригласила его в маленький кабинет за кухней.

– У меня слов не хватает, такой ужас, такой ужас, – говорила хозяйка. – Конечно, я забеспокоилась, когда Сигбрит вдруг исчезла, но чтобы такое приключилось, непостижимо.

Столь же охотно и многословно хозяйка кондитерской отвечала и на другие вопросы Мартина Бека. Оказалось, что Сигбрит Морд особо оговорила, чтобы по четвергам вечерами быть свободной. Однако хозяйка кондитерской знать не знала ни о каком Кае, и никто никогда не звонил Сигбрит на работу и не заезжал за ней на бежевой «вольво».

То же самое сказали Мартину Беку и остальные служащие.

Выйдя из кондитерской, Мартин Бек медленно побрел к полицейскому управлению. В следственной тюрьме Мартину Беку предоставили кабинет с видом на гавань, и, пока ходили за Бенгтссоном, он смотрел в окно.

Фольке Бенгтссон держался спокойно, невозмутимо; он поздоровался с Мартином Беком, потом сел перед письменным столом.

– Инспектор Колльберг приходил утром, допрашивал меня, – сказал он. – Не знаю, что еще вы хотите от меня услышать. Честное слово, я ее не убивал, и больше мне нечего сказать.

– Мне надо выяснить один вопрос, – ответил Мартин Бек. – Речь идет об одной детали, которую вы сообщили, когда мы разговаривали в вашем доме десять дней назад. Тогда вы сказали, что два раза видели бывшего супруга фру Морд. Верно?

– Верно. Я видел его два раза.

– Расскажите, пожалуйста, поподробней, – попросил Мартин Бек. – Вы можете припомнить, когда это было?

Фольке Бенгтссон помолчал, вспоминая. Наконец заговорил:

– Первый раз – весной этого года. Последнее воскресенье мая. Точно помню, потому что это был День матери. Я ездил в поселок и звонил своей матери в Сёдертелье. Я ей всегда звоню в этот день и в день ее рождения.

Он призадумался. Мартин Бек подождал, потом спросил:

– Ну? И в тот день вы видели Морда? Как это было?

– Значит, так. Я приехал домой, завел машину в гараж и пошел закрывать ворота. В это время на дороге показалась бежевая «вольво», она ехала медленно, и я подумал, что это ко мне. Я никого не ждал, ведь это было воскресенье. Только иногда в этот день ко мне заезжают люди, чтобы купить рыбы или яиц.

– Откуда шла машина?

– Со стороны Мальмё.

– Вы видели, кто ее вел?

– Ну да, за рулем ее муж сидел.

Мартин Бек внимательно посмотрел на Фольке Бенгтссона:

– Опишите его внешность.

Бенгтссон опять примолк, потом ответил:

– Ну, я слышал, будто он капитан торгового флота. Но я бы не сказал, что он похож на моряка. Загорелый, правда, но худой и довольно хилый. Щуплый. Волосы очень светлые, волнистые. Очки.

– И вы все это разглядели? Даже если машина ехала медленно, когда же вы успели его рассмотреть?

– Нет, тогда я, пожалуй, еще не рассмотрел его. Я его видел потом еще раз.

– Когда именно?

– Точно не помню, но не так давно. Что-нибудь в начале сентября.

– Он опять ехал на машине?

– Нет, машина стояла перед домом Сигбрит. Я ходил на луг, смотрел, нет ли шампиньонов. Но шампиньонов не было. Я их там часто нахожу, соберешь несколько килограммов и продашь, покупатели охотно берут грибы, особенно шампиньоны.

– И вы при этом проходили мимо дома Сигбрит Морд?

– Ну да. И тут он вышел на крыльцо, потом сел в машину. Вот тогда-то я и подумал, что для моряка он очень уж хилый и щуплый.

Он помолчал и добавил:

– Моряки обычно сильный народ. Но я слышал, что он хворал.

– И фру Морд вы тоже видели в этот раз?

– Нет, не видел. Только самого Морда. Он постоял на крыльце, застегнул пальто, потом сел в машину. И проехал у меня перед носом, я как раз к своему дому подходил.

– В какую сторону он свернул, когда выехал на шоссе?

– В сторону Мальмё. Он ведь там живет, помнится мне.

– Как он был одет?

– Я только пальто помню. Такая коричневая дубленка. Новенькая, роскошная, но слишком жаркая для такого дня, как тогда. На голове у него ничего не было.

Он перевел взгляд на Мартина Бека.

– Я точно помню, день стоял очень теплый.

– Больше ничего о нем не можете сказать?

Фольке Бенгтссон покачал головой.

– Нет, это все.

– Вы не заметили номер машины?

– Нет, не заметил. Как-то в голову не пришло.

– Если номер был старого образца, может быть, буквы запомнили?

Шведская автоинспекция в то время как раз вводила новые номера.

– Нет, не помню.

Фольке Бенгтссон возвратился в камеру, а Мартина Бека довезли на полицейской машине в Андерслёв.

Колльберг еще не вернулся, но Рад сидел в своем кабинете. Мартин Бек рассказал о своей поездке в Треллеборг, и Рад задумчиво произнес:

– Видно, этот самый Кай и сидел за рулем бежевой «вольво». Я расспрошу народ в поселке, может быть, еще кто-нибудь видел его или машину. Да только вряд ли. Если бы кто-нибудь его знал, это уже выяснилось бы, пока шли розыски Сигбрит.

Они помолчали. Потом Рад сказал:

– В таком случае Фольке – единственный свидетель, которому известно о существовании Кая.

XIV