Подозревается в убийстве

Если бандиты и тут не сдадутся, квартиру штурмуют пятеро полицейских в противогазах, поддержанные проводниками с ищейками. Правда, теперь одна ищейка вышла из строя. Когда все это будет сделано, кто-нибудь из участников штурмовой группы подаст сигнал из окна, и сам Мальм войдет в дом в сопровождении двух других высокопоставленных чинов полиции. Тем временем сотрудники на вертолете следят с воздуха, на случай, если преступники попытаются покинуть здание.

Все шло как по писаному. Испуганных соседей загнали в подвал, снайперы разбили окна. Единственная осечка свелась к тому, что гранатометчикам удалось забросить в окна только одну гранату, да и та не сработала.

Магган стояла на кухне и мыла посуду, когда началась стрельба. Перепуганная насмерть, она решила сдаться и побежала к двери.

Только Магган шагнула в прихожую, как незапертая дверь распахнулась под натиском пяти вооруженных до зубов полицейских и одной собаки, которая тут же бросилась на женщину, сбила ее с ног и укусила за левое бедро.

Быстро убедившись, что ни Лимпана, ни Каспера в квартире нет, полицейские еще раз науськали собаку на Магган.

– Не зря же санитарную машину пригнали, – заметил один из них – доморощенный «юморист».

Инспектор Гюнвальд Ларссон и Колльберг подоспели к самому началу акции и никак не могли повлиять на ее ход. Они остались в машине, ограничившись ролью наблюдателей.

Они видели происшествие с первой собакой, как Мальм получил травму и как его затем перевязали. Видели также, как к подъезду подъехала санитарная машина и из дома вынесли Магган.

Ни тот, ни другой не вымолвили ни слова, только Колльберг мрачно покачал головой.

Когда акция, судя по всему, закончилась, они выбрались из машины и подошли к Стигу Мальму. Гюнвальд Ларссон спросил:

– Что, дома никого не оказалось?

– Только эта девушка.

– Как это вышло, что она пострадала? – осведомился Колльберг.

Мальм посмотрел на свою перевязанную руку и сказал:

– Похоже, ее укусила собака.

Мальму было уже под пятьдесят, тем не менее он сохранил стройную фигуру и щегольски одевался. Он обладал располагающей улыбкой, и для тех, кто не знал, что он полицейский (а впрочем, какой из него полицейский!), вполне мог сойти за кинопродюсера или преуспевающего бизнесмена. Мальм пригладил свои кудри и продолжал:

– Ронни Касперссон и Линдберг. Теперь нам предстоит охотиться сразу за двумя бандитами. И оба не остановятся перед тем, чтобы пустить в ход пистолет.

– Ты уверен? – спросил Колльберг.

Мальм пропустил его реплику мимо ушей:

– В следующий раз придется привлечь больше людей. Вдвое больше людей. И нужна быстрая концентрация сил. В остальном план себя оправдал. Все шло так, как я задумал.

– Ха, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Читал я этот дурацкий план. Хочешь знать, так это все на грани полного идиотизма. Неужели ты до того туп, что в самом деле думаешь, будто такой прожженный тип, как Лимпан, не опознает двух переодетых сотрудников, даже если они засели в машине телефонного управления и в «скорой помощи»?

– Меня всегда возмущали твои выражения, – обиделся Стиг Мальм.

– Еще бы. Потому что я говорю то, что думаю. Откуда ты взял эту идею концентрации сил? Пустил бы нас с Леннартом, мы одни уже взяли бы и Каспера и Линдберга.

Мальм вздохнул:

– Что-то шеф теперь скажет…

– А ты пошли собаку, которая тебя укусила, потом спроси ее, – предложил Гюнвальд Ларссон, – коли сам боишься.

– Ларссон, ты вульгарен, – сказал Мальм. – Мне это претит.

– А что тебе не претит? Давить служебных собак?

– Принцип концентрации сил – отличный принцип. – Мальм снова пригладил свои красивые кудри. – Сокрушить можно только превосходящими силами.

– Сомневаюсь.

– А мы верим в этот принцип. – настаивал Мальм.

– Я вижу…

– Что-то скажет о происшедшем начальник цепу, – произнес Мальм опять, почти по-человечески.

– Вряд ли он обрадуется. Будет пузыри пускать.

– Хорошо тебе острить, – мрачно сказал Мальм. – А мне отдуваться.

– В следующий раз не уйдут.

– Ты так думаешь? – неуверенно произнес Мальм.

Колльберг стоял молча, словно погрузился в размышления.

– Ты о чем это задумался, Леннарт? – спросил Гюнвальд Ларссон.

– О Каспере. Он у меня из головы не идет. За ним гонятся, как за зверем, ему страшно. А ведь он скорее всего ничего такого не натворил.

– Об этом нам неизвестно. Или ты знаешь что-нибудь?

– Да нет, просто интуиция, как говорится.

– Ф-фу, – выдохнул Мальм. – Ну ладно, мне надо ехать в цепу. Привет.

Он сел в штабную машину и покатил прочь. Но напоследок они еще раз услышали его голос:

– Постарайтесь, чтобы никто ничего не пронюхал, никому ни слова!

Колльберг сочувственно пожал плечами:

– Выходит, и начальником канцелярии быть не так уж сладко.

Они помолчали.

– Как самочувствие, Леннарт?

– Паршиво. Мне кажется, я что-то нащупал. Посмотрим. Но с какими людьми приходится работать!

Во вторник утром Леннарт Колльберг поднялся рано, надел халат, побрился, пошел на кухню и сварил себе чашку кофе. На этот раз он встал раньше детей, в комнате Будиль и Юакима было тихо. Гюн тоже спала, всего-то час назад уснула.