Подозреваются все

Тот закатал брюки, и нашим взорам открылась татуировка на его правой ноге чуть выше колена – русалка с большим чешуйчатым хвостом и голой грудью. Как я могла забыть про нее… И все присутствующие с сожалением посмотрели на престарелого Кабальцева: стало ясно, что старик всеми силами пытается отвести от себя обвинения.

– А теперь, если позволите, я начну свой рассказ. Ведь, как никто иной, я знакома с подробностями этого запутанного дела, – повернулась я к собравшимся в кабинете. – Если что-то вам покажется неточным, поправьте меня. – Я посмотрела на Степана, Дениса и Полину.

– Хорошо, начинайте, – кивнул следователь.

Глава 12

– Дело в том, – начала я, – что Никифор Олегович Кабальцев очень любил наблюдать за людьми. Я бы сказала, что он следил за ними, не ставя их об этом в известность. И даже когда ушел на пенсию, не забывал профессиональных навыков и продолжал собирать компромат на окружающих. Правда, зачем он это делал, бывший следователь пока еще не знал. Это было его хобби. Вот и за своим зятем Кабальцев начал следить из чистого любопытства и, к своему удивлению, обнаружил много интересного. Например, то, что у Редьки есть любовница – некая Полина. – Я посмотрела на девушку.

– Вы не имеете права влезать в мою личную жизнь! – перебил меня Кабальцев.

– Протест отклонен, – улыбнулся следователь, – продолжайте.

– Так вот, наблюдая за встречами любовников, старик обнаружил, что они нравятся друг другу не только телесно, но, так сказать, и душевно – они подолгу общались, встречались в кафе и ресторанах. Никифора Олеговича больно задевало, что зять давно уже не ходит никуда со своей законной женой, его дочерью. Дальше еще хуже – он подслушал, что Редька собирается разводиться с женой, чтобы спокойно жить с Полиной. Его кровь закипела, и он назначил зятю встречу.

– Вы делаете голословные заявления, – надменно сказал Кабальцев, – подслушал, встретился, возмутился! Где доказательства?

– Виктор, у тебя случайно не с собой фотографии и диктофонная запись из «Сиреневой лошади»? – Я была уверена, что наш фотограф, всегда таскающий с собой технику, и на этот раз не подведет. Тем более что на его электронном фотоаппарате можно просмотреть тысячи снимков, не проявляя их, – карта памяти хранила их все.

Виктор достал фотоаппарат и, нажав несколько раз на кнопочки, показал экранчик собравшимся. Все сгрудились над ним, рассматривая снимки. Я тоже заглянула туда – Кабальцев со своим зятем были запечатлены за столиком в кафе.

Затем Виктор достал диктофон, и мы услышали разговор в «Сиреневой лошади», записанный мной. Голос Кабальцева слышался особенно четко.

– Во-первых, – сказал следователь, – следить за гражданами без санкции прокурора противозаконно. Но мы закроем на это глаза. А во-вторых, эта запись не может служить доказательством в суде.

– Доказательства еще будут, – заверила я его, – ведь это еще цветочки – ягодки потом. Значит, – продолжила я рассказ, – тесть узнал о замыслах зятя и попытался вразумить его. Когда это не получилось, Кабальцев разозлился. Он задумал в чем-нибудь уличить Семена Семеновича и продолжил слежку за ним. Вначале я подозревала Редьку в совершении ограбления инкассаторов. У меня были на то веские основания, – я посмотрела на окружающих и решилась. – Дело в том, что один рядовой сотрудник правоохранительных органов попросил меня помочь ему в одном деликатном деле. У него украли служебное удостоверение и права. Подозрение пало на Семена Семеновича Редьку, который имел конфликт с моим знакомым. Когда я узнала, что Редька является должностным лицом в «Ликтаре», то заподозрила его в организации налета на инкассаторов. Все сходилось – он мог знать маршрут бронемашины, у него имелось милицейское удостоверение.

– Документы на имя сержанта Сидорова! – ахнул Сапоненко. – Они у вас?

– К сожалению, нет. Я так и не обнаружила их. Меня еще тогда смутило, что у моего знакомого другая фамилия. Но я подумала, что в наш век подделок изменить одно слово в удостоверении ничего не стоит.

– Глупости, – прокомментировал Здоренко, – легче сделать новые документы.