Подозреваются все. Что сказал покойник

Подложив под, извините, себя целлофановый мешочек с незаконченным вязаньем (сразу стало мягче), я опёрлась спиной о стену и начала думать о замке, в котором нахожусь. Попыталась его себе представить. Я хорошо помнила дорогу в эту проклятую темницу. За её дверью — тридцать четыре ступеньки крутой лестницы, поворачивающей направо, потом коридорчик. Он тоже, если смотреть отсюда, сворачивал вправо. Оно и понятно, ведь башня круглая. Высота каждой ступеньки, ну, скажем, сантиметров двадцать восемь, они были жутко неудобные. Двадцать восемь умножить на тридцать четыре… Больше девяти метров. Интересно, будет ли девять метров до отверстия в потолке?

Наряду с умственным я все-таки занялась и физическим трудом. Надо было измерить помещение — в длину, ширину и по мере возможности в высоту. Отмерив метр на нитке акрила (расстояние между вытянутыми пальцами моей правой руки равнялось двадцати сантиметрам, а, кроме того, приблизительно метр составляло расстояние от конца пальцев вытянутой руки до другого плеча), я измерила все, что могла. По моим предположениям, выходило, что коридорчик находится выше потолка моей камеры.

Затем я стала вспоминать, как выглядела лестница верхнего яруса. Один пролёт состоял из десяти ступенек. Какой они были высоты? Пожалуй, от двадцати до двадцати трех сантиметров, как в обычной подвальной лестнице. Допустим, что в каждом пролёте около двух метров двадцати сантиметров. Всего было шесть пролётов. А перед этим была ещё лестница, по которой я шла с первого этажа здания в башню, там было четырнадцать ступенек, очень удобных. Минутку, сколько это будет всего?

Когда я уже подсчитала, что в данный момент нахожусь на двадцать восемь метров ниже уровня первого этажа замка, и пыталась представить эту высоту в привычных мне мерках варшавских жилых домов, над моей головой раздался хриплый вопль:

— Эй, ты-ы-ы!

— Ну, чего ещё? — заорала я в ответ, недовольная тем, что меня отрывают от цела.

— Ты ещё жива?

Б хриплом голосе мне послышалось как будто сочувствие. Нет, это явно не голос шефа.

— Нет, померла!

Из чёрной дыры донеслось визгливое похрюкивание, а потом тот же голос прокричал:

— Без глупостей, а то не получишь еды. Тому, кто помер, у нас еду не дают.

— Скажите пожалуйста! — громко удивилась я. — А я думала, все равно заставляют есть.

В дыре опять захрюкали, а потом там что-то показалось.

— Держи! И не лопай сразу все, это тебе на весь день.

Ко мне на верёвке спустилась корзинка. В ней оказалось полбуханки чёрного хлеба, и даже не очень чёрствого, глиняный кувшин с водой, пачка сигарет и спички. На секунду я закрыла глаза, стараясь справиться с забившимся вдруг сердцем, потому что все это время сверхъестественным усилием воли я пыталась подавить в себе всякую мысль о сигаретах. Я знала, что для меня будет самым мучительным…

— Ну, что ты копаешься? — заревело под потолком. — Вынимай скорей, я забираю корзину.

Кувшин я поставила на пол, а хлеб и сигареты держала в руках, так как их некуда было положить. Корзину подняли вверх.

— Эй, ты! — вдруг заорала я.

— Чего тебе?

— А ты кто?

— А тебе зачем?

— Я должна знать, с кем разговариваю. И вообще, джентльмен должен представиться даме.

В раздавшемся в ответ хрюканье мне удалось различить явственные «ха-хи-хи».

— Я здесь сторожу! — загромыхало в ответ. — Теперь вот тебя буду караулить и еду тебе давать. А если тебе чего надо, ты должна мне сказать.

— Надо! — сразу же ответила я.

— Чего?

— Трон из слоновой кости с жемчугами!

— Ладно, скажу шефу! До свиданья.

— Слава труду!

В ответ опять послышалось весёлое повизгивание, и все стихло.

Я занялась хозяйством. Сигареты и спички положила в целлофановый мешок. Хлеб съела и запила водой из кувшина, которая вопреки ожиданиям не была тухлой. Потом закурила, очень осторожно, стараясь определить, не испытываю ли каких-либо подозрительных ощущений. Могли ведь подсунуть всякую гадость, наркотики, например…

Появилась ещё одна тема для размышлений. Похоже, у меня не будет недостатка в пище для ума. Почему мне дали сигареты?

В свете коптилки было видно, как дым от сигареты тянулся вверх, клубами повисал там и понемногу вытягивался в дыру. Воздух в темнице трудно было назвать свежим. А если дыру заткнут? А если я в отчаянии буду палить сигарету за сигаретой? Да, очень разумно предоставить сигареты узнику, если хочешь, чтобы он поскорее загнулся. А может, этот дым позволяет наблюдающим за мной определить, что я делаю?

Решив свести курение до минимума, я вернулась к размышлениям о конструкции и планировке замка. В конце концов высоту, вернее, глубину, я определила. Оказывается, я находилась на девятом этаже здания, поставленного с ног на голову и вкопанного в землю. Причём над землёй торчали подвалы и фундамент. Меня даже несколько развлекла такая оригинальная постройка. Потом я приступила к определению сторон света. Сделать это было непросто, так как я плохо знала замок.

Я ещё не пришла ни к каким достойным внимания результатам, когда сверку опять послышался голос. Теперь орал шеф собственной персоной:

— Эй, послушай! Где ты там?