Подозреваются все. Что сказал покойник

— Минутку, — слабым голосом произнес капитан. — Что там пришло?

— Двое из резины, — послушно повторил Ярослав.

— Черти их принесли… — стонал Януш.

— Что это значит? Из какой резины?

— Какая разница? — в отчаянии простонал Януш. — Это же надо, именно сейчас! Зенон их видел?

— Кто их впустил? — перебил его капитан, отказавшись от дальнейших попыток выяснить сорт резины.

— Никто, — испуганно ответил Ярослав. — Ждут в холле и очень недовольны.

Лешек подлил масла в огонь.

— А ведь еще и пиво придет, — напомнил он с мрачным удовлетворением.

Януш совсем пал духом.

— Ну тогда конец! Гражданин начальник, я должен с ними… Ярек, беги к ним, скажи, что у нас убили Тадеуша… Нет, скажи, что меня убили… и Зенона тоже, скажи, что тут всех поубивали! Пусть катятся к чертовой матери, завтра они все получат, только пусть не распускают язык и не попадаются мне на глаза.

— В чем дело? — крикнул капитан, потеряв терпение. — Никуда вы не пойдете! С посторонними разговаривать запрещается. Вы что, не понимаете? Ведется дознание…

— Содом и Гоморра! — радостно воскликнул Янек.

В самом деле, и обстоятельства, и люди будто сговорились, чтобы неразбериха была полной. Преступление, совершенное в рабочем помещении, до того нас всех ошеломило, что пока мы были не в состоянии предвидеть всех его последствий. А одно из них проявилось немедленно.

В последнее время дела нашей многоотраслевой проектной мастерской выглядели отнюдь не лучшим образом. По разным причинам мастерская переживала большие трудности. В связи с этим задерживались проекты для Главпива, не говоря уже о Главрезине. Неудивительно, что нам постоянно наносили визиты разгневанные представители инвесторов. Как задержку проектов, так и упомянутые визиты Януш и Лешек держали в тайне от руководителя мастерской, надеясь уладить дело неофициальным путем. По договоренности задержанную документацию они поставляли заказчику по частям, осталось совсем немного, и эту оставшуюся часть представители Главрезины и Главпива должны были получить еще вчера. С огромным трудом удалось уговорить их подождать до завтра, то есть сегодня, и вот они за ней явились. Кто же мог предположить, что именно сегодня задушат Столярека?

Януш, и без того переживший сегодня сильный стресс, теперь уже и вовсе потерял голову. Капитана, судя по его виду, вот-вот хватит кондрашка, мы были не в лучшем состоянии. Стоя посередине комнаты, Ярослав обалдело смотрел на нас, не зная, что сказать. А внизу ожидали разъяренные инвесторы. В создавшемся положении не оставалось ничего другого, как постараться разъяснить представителю власти суть дела. Януш, похоже, созрел для этого.

— Говори, Янушек, — поощрила я его. — Уж лучше признаться милиции, чем Зенону. Он тебя со свету сживет…

— Может, ты и права, — вздохнул Януш и начал рассказывать.

Мы все с жаром принялись ему помогать, стараясь говорить просто и понятно для милиции. Наши усилия не пропали даром. Красочный, эмоциональный рассказ, изложенный в образной и доступной форме, дошел до сердца представителя власти.

— Ладно, теперь понятно, — сказал капитан. — Разрешаю вам поговорить с ними, но в моем присутствии. А удастся ли вам договориться — это уже ваше дело. Пошли, не будем откладывать.

Януш явно собирался броситься на шею доброму капитану, но сдержал себя и кинулся к двери. Капитан поспешил за ним.

Мы воспользовались передышкой, но облегчения она не принесла, так как выявилась новая проблема.

Ошеломленный Ярослав сел наконец и потребовал объяснений:

— Что тут у вас происходит? Я немного пропустил, потому как только что пришел, к тому же поддавши, и никак в толк не возьму — то ли я совсем пьян, то ли вы все тут спятили. Слушайте, неужели и в самом деле Столярек немного того…

— Не немного, а совсем. С концами.

— Чтоб мне лопнуть! — Ярослав и вовсе одурел. — А кто его прикончил?

— Пан Ярек! — вдруг спохватились мы. — Так вас не было с утра на работе?

Ярослав смутился:

— Да вот именно, что был…

— Как же это?

— Ну, официально вроде был, а неофициально — наоборот. Просто я исчез потихоньку когда Ирэна зашла в кабинет начальства, и вот теперь не знаю, как быть. Признаться или нет?

— Ты что, не записался в журнал выходящих?

— Ясно, не записался! Что делать, холера… Янек посоветовал:

— Если за это время ты в городе никакого преступления не совершил, тогда лучше признайся. Ничего не украл? 

— Украсть-то не украл, но прокрутил одно дельце…

— Вот и отлично! Раз тебя не было, ты не мог пристукнуть Тадеуша, то есть того, придушить. У тебя есть алиби!

— Но ведь для этого нужны свидетели.

— Конечно. А у тебя их нет? С кем же ты проворачивал дельце?

— Да с одним таким… Он ни за что не признается!

— Ну тогда плохи твои дела. Дельце-то хоть до конца прокрутил?

— До конца, холера ясна, и деньги получил.

— Ну! — обрадованный Лешек сорвался с места. — И только сейчас говоришь об этом? Пять сотен до получки!

— Спятил? Я, чай, не банк ограбил. Максимум две! Сторговались на двух с половиной. Осчастливленный Лешек спрятал деньги и с сомнением покачал головой.