Подозреваются все. Что сказал покойник

Вскоре меня вызвали в прихожую. У разбитого стола Ирэны в растерянности топталась следственная бригада. Стол был основательно выпотрошен. Ящики вытащили и сложили у стены, находящиеся в них документы кучей лежали у другой стены.

— Что вы сделали! — в ужасе вскричала я. — Вы отдаете себе отчет, что станет теперь с Ирэной? Да она просто помрет на месте!

Капитан проигнорировал мой вопрос и задал свой:

— Что вы можете нам сказать об этом столе?

— О столе? Что же я могу о нем сказать?

— Все, что знаете. Откуда взялся этот предмет меблировки, сколько за него заплатили, что с ним происходило… Не знаю, что еще. Ну, в общем, все, что можно о нем сказать.

Я удивилась, но послушно постаралась изложить известную мне историю письменного стола:

— Делали его на заказ, как и всю мебель, сколько стоил — понятия не имею, наверное, где-то сохранились счета, можно уточнить. По чертежам, которые собственноручно сделал наш прежний директор с помощью Зенона, он тогда еще не был заведующим. Стол уникальный, второго такого нет. Задуман был так, чтобы его можно было соединить со столиком от пишущей машинки, который в связи с этим сделан только с двумя ножками. Когда не нужно, столик можно отцепить, сложить и спрятать. Сейчас он лежит на шкафу в кабинете, тут тесно. Вот тут, сбоку, — видите? — сделаны специальные петли, чтобы прикреплять столик с машинкой. На письменном столе лежало стекло, да, это самое, разбилось… Ящики своего стола Ирэна всегда держала запертыми, чтобы мы ничего не стащили. Кто делал стол? Не знаю, это вам может сказать Зенон.

— Все?

— Больше вроде ничего не знаю.

— Как по-вашему, откуда мог вылететь ключ? Из ящика?

— Вы проверили, они были заперты? Значит, не из ящика. Ящики запираются плотно, это мы давно заметили. Сколько раз в отсутствие Ирэны пытались извлечь канцтовары.

— И мы пришли к этому же выводу. Тогда откуда?

— Не знаю.

— Придется разобрать стол, — угрюмо заметил прокурор. — Ничего другого не остается.

Я обрадовалась. Скажем Ирэне, что ее стол разобрала милиция в расследовательских целях, а мы ни при чем. И я принялась с интересом наблюдать за разборкой стола на мелкие части.

Весь стол не было необходимости разбирать. Когда сняли верхнюю доску, между ней и верхним ящиком стола обнаружилась ложбинка, очень небольшая, но вполне достаточная для того, чтобы в ней поместился ключ. Сверху эта ложбинка была совсем незаметна.

Единственным человеком, который мог знать об этой особенности стола, была его хозяйка. Ирэна! Но ведь у нее с самого начала было железное алиби, ее не принимали во внимание ни следователи, ни я.

— Отпечатки пальцев! — тихо сказал капитан прокурору, — Наконец-то у нас ключ, с которого можно будет снять отпечатки пальцев!

— Если его держали за плоскую головку! — усомнился прокурор. — А вот если наоборот…

— Да нельзя наоборот, иначе не всунешь в замок. Ну, слава богу, можем считать, дело в шляпе, остается подождать результатов дактилоскопии.

И тут они вспомнили обо мне:

— У нас к вам дело, пани Хмелевская. Пройдемте в зал.

— Откуда вы взялись здесь в эту пору? — по дороге спросила я. — Ведь вроде бы уже уехали отсюда.

— Вернулись из-за вас. Мы звонили вам домой, потом позвонили сюда, и кто-то сказал, что вы еще здесь, но отказался попросить вас к телефону.

— Вы же видите, люди немного выпили.

В конференц-зале по привычке прокурор с капитаном сели за стол, а я скромно в свой угол. Разговор начали не сразу, сначала долго смотрели на меня. Потом капитан сказал:

— Может, вы все-таки скажете нам правду? Откуда вам известно о тайнике в квартире покойника?

— Да клянусь, я сказала вам правду! Видела я его только в своем воображении, чтоб ему пусто было! Ну, может быть, воображение исходило из того, что по специальности хозяин квартиры инженер-сантехник. Как выглядит сантехника в современных квартирах, я знаю, что же тут необыкновенного? Скажите же мне наконец, неужели я угадала?!

— Угадали, — холодно признался прокурор. — Чистейший абсурд, в жизни бы не поверил, расскажи мне кто о таком, но все было так, как вы описали. С одной только разницей — никакой кофейной банки не было, одни бумаги в целлофановом пакете.

— Я видела банку из-под какао. Ну а теперь…

— А теперь у нас уже нет сомнений, осталось лишь прояснить кое-какие детали. Кто занял первое место на проходящем в вашей мастерской конкурсе красоты для лиц мужского пола?

Я ожидала разных вопросов, но такого… От неожиданности не сразу смогла ответить. Издеваются надо мной, как пить дать!

— Панове! — пролепетала я с отчаянием. — Понимаю, иметь дело со мной — удовольствие маленькое, но ваша месть слишком жестока! Зачем вы так?

— Не понимаю вашей реакции. Ответьте на вопрос — кто занял первое место на конкурсе красоты для мужчин?

— Марек, — ответила я, так и не поняв, шутят они или говорят серьезно. — Но какое это имеет значение?

— А вот эта подпись вам знакома?

И подали мне обрывок бумаги с какой-то закорючкой. Я похолодела и едва смогла пролепетать:

— Знакома.

— Так чья же?

— Это не имеет значения. Более полугода человека уже нет в Польше.

— А кому он писал?

— Мне.