Подозреваются все. Что сказал покойник

— Не повезло бедняге. На его промах обратили внимание как раз те из сотрудников, кому нельзя не верить. Ирэна заметила, как он прошел мимо нее два раза в одну и ту же сторону. Такое может заметить только она одна, я иногда думаю, не иначе как у нее в мозгу действует фотоэлемент… А Збигнев и Анджей, самые наблюдательные и серьезные из всех нас, обратили внимание на тот факт, что на личный досмотр Зенон пришел последним.

— Правильно, заяви об этом Владя, ему бы не поверили, тот ничего не в состоянии заметить, зато что угодно способен выдумать.

— А дырокол забрал, проходя мимо, со стола Ядвиги… Так обсуждали мы все подробности печального происшествия, а я с замиранием сердца ждала, когда кто-нибудь из моих умных и наблюдательных собеседников поднимет щекотливый вопрос. Сделал это Марек.

— Одна вещь так и остается для меня непонятной, — сказал он. — Каким образом Тадеуш узнал об иранском конкурсе и махинациях Зенона? Дорого бы я дал, чтобы узнать это…

Я промолчала. Независимо от того, сколько именно он бы дал, надеюсь, никогда этого не узнает. Я очень рассчитывала на деликатность следственных властей и их обещание сохранить тайну. Впрочем, не только я. Столько неприятных личных тайн связывалось с личностью покойника, что надежду на сохранение тайны питали чуть ли не все сотрудники мастерской. Мы теряли ее, мастерскую, и уже это само по себе было для нас большим несчастьем. Не хватало еще, чтобы разошлись нежелательные слухи о моральном облике ее сотрудников.

— Жалко мастерской, — вздохнула Алиция, поднимаясь с места. — Хорошо нам здесь работалось.

Я согласилась с подругой:

— И подумать только, если бы Зенон задушил Тадеуша всего на какой-то месяц позже, ее еще можно было бы спасти. Такие заказы намечались!

— Ничего не поделаешь, мои дорогие, рок! А с судьбой не поспоришь, — завершил нашу беседу Марек.

Эпилог

— Ну ты даешь! — сказал Янек. Он первым закончил читать мою повесть. Я приложила палец к губам, кивнув на тех, кто еще продолжал читать, и Янек замолк, только в восторге покачивая головой.

В бараке на склоне горы, где на вершине возвышалась Крепость, уцелевшие остатки здорового коллектива нашей бывшей мастерской читали по страничкам повесть, которую мне наконец-то удалось написать. В бараке размещалась контора, приютившая часть сотрудников бывшей мастерской, в том числе и меня. Кроме них удалось собрать кое-кого из бывших коллег, работающих теперь в других учреждениях.

Наша мастерская после известных событий приказала долго жить. С любовью отделанные нашим бывшим директором помещения перешли в ведение другой конторы, сделанная на заказ мебель разбрелась по городу, а нас судьба раскидала кого куда. Витольд, Янек, Януш, Моника и Каспер работали на склоне уже упомянутой горы, у подножия Крепости. Стефана, Збигнева, Анджея и Владю пригласила на работу одна почтенная организация сходного профиля. Марек, Казимеж и Анка отбыли за границу, каждый сам по себе. Ирэна вышла на пенсию, а Ольгерд возглавил контору, в которой теперь работала и я. Лешек не стал больше служить, и ничего удивительного — он сделал блестящую карьеру как художник-экспрессионист. Рышарду все еще никак не удавалось осуществить свою голубую мечту с выездом в арабские страны, и он пока активно участвовал в конкурсах. Алиции тоже надоело подчиняться трудовой дисциплине, и она перешла на чертежные работы на дому. Данка вкалывала в каком-то почтовом ящике, Ядвига лежала в больнице, Столярек на кладбище, а Зенон сидел в тюрьме.

Со времени убийства уже прошло около полугода, и все ожидали результатов рассмотрения жалобы Зенона на судебный приговор. Пока же я собрала кого могла из своих бывших сотрудников и дала им прочесть машинописный вариант моей книги, повествующей об их собственных делах. Я не ошиблась — читали с большим интересом, выдирая друг у друга из рук отдельные странички.

Итак, первым кончил читать Янек, после него Алиция, за ней Моника, Владя, Стефан… Хорошо, что не все сразу, а то бы все сразу и набросились на меня.

— Если ты собираешься это напечатать… — зловеще начала Моника. — Если напечатаешь без предисловия, в котором черным по белому напишешь, что все нижеследующее — вымысел, что герои книги тобой выдуманы, что никаких реальных прототипов не существовало, если всего этого не напишешь — твои наследники смогут сами написать продолжение, где уже в качестве покойника будешь фигурировать ты сама. Я лично тебя прикончу.

— Я-то сам ничего не сделаю, — не менее зловеще подхватил Стефан, — но за свою жену не ручаюсь.

— Разве дело только в твоей жене? — закричали все разом. — А жена Збигнева? А Каспера? А…

— Погоди, вот выйдет на свободу Зенон!

— Когда он еще выйдет!

— Может, скорей, чем мы думаем. Ведь он подал апелляцию. Посмотрите, его еще оправдают.

— Глупости говоришь! За убийство не оправдывают.

Ну прямо как в старые добрые времена — все принялись кричать, не слушая друг друга, поднялось обычное в нашей мастерской столпотворение. Прямо слезы на глаза навернулись…

Владя пристал как с ножом к горлу