Подозреваются все [Мы все под подозрением]

Внезапно из центральной комнаты донеслись испуганные крики и какой-то грохот. Капитан в бешенстве сорвался с места и выскочил из конференц-зала. Прокурор, до этого смотревший в окно, резко повернулся ко мне.

— Прошу вас, скажите, наконец, правду!..

— Я сказала правду. Даю вам честное слово. Спросите у Иоанны, ну я не знаю, сделайте что-нибудь! Это чушь собачья насчёт укрывания преступника, я не хочу, чтобы вы предполагали нечто подобное! Вы считаете меня его сообщницей? Это полная глупость!..

— Разве вы не понимаете, что все указывает именно на это? Что вы только притворяетесь?

— Чушь! — отчаянно крикнула я. — Если бы все было так, я всего этого не говорила бы! Сидела бы тихо!..

Капитан вернулся ещё более разгневанный. Совершенно игнорируя меня, они собрались и поспешно ушли. Я осталась сидеть, всеми силами стараясь найти какие-то ужасные слова, которыми смогла бы навек проклясть ненавистное воображение…

* * *

Поздним вечером позвонил прокурор.

— Прошу прощения… — только и сказал он. — Вы должны меня извинить…

* * *

Первыми на работу пришли Влодек и Стефан и совместно с пани Глебовой уничтожили следы вчерашних поминок. Остальные подтягивались постепенно, мучимые жуткой головной болью после вечернего пьянства. Каспер не пришёл вообще, не было также Витека, что все восприняли с глубоким облегчением. Нам было совершенно достаточно ужасного скандала, который устроил Збышек, успевший увидеть остатки вчерашнего пиршества. Иоанна ни слова не сказала относительно стола, но производила впечатление чем-то взволнованной и подавленной.

Следственные власти появились около полудня и потребовали собрать весь персонал в одном помещении.

— Что будет, господи! — стонал Лешек, все время держась руками за голову. — Пусть они от меня сегодня не требуют слишком много!..

— Прошу вашего внимания! — сказал капитан, когда мы все уже разместились в центральной комнате. — Я чувствую себя обязанным сообщить вам определённую информацию. Это не совсем согласуется с нормальным ходом расследования, но мы приняли во внимание, что это дело создаёт определённые служебные проблемы, несомненно для всех важные.

— Не понимаю, о чем он говорит, — недовольно проворчала Моника. — Совсем как Витек. Пусть выражается ясней.

— Сейчас скажу ясней, — ответил капитан, до которого донеслось её ворчание. — Пани Ядвига освобождена. Задержан же руководитель вашей мастерской, который, после тщательного расследования, оказался преступником. Это все, благодарю вас.

Наступило долгое молчание. Отупевший персонал вытаращенными глазами смотрел на дверь, за которой исчез представитель власти. Потом тишина взорвалась диким шумом!

— Он сошёл с ума! Сошёл с ума!!! — ревел Стефан. — Угробил мастерскую!!!

— Но это невозможно, зачем он это сделал?! Скажите мне, зачем?! — раздражённо спрашивала Моника, хватая всех по очереди за рукав и безуспешно добиваясь ответа.

Алиция, издавая какие-то радостные звуки, скакала по комнате. Влодек, смертельно бледный, старался её задержать, выкрикивая какие-то упрёки по её адресу. Лешек со стоном раскачивался на стуле.

— …преступником… — бормотал он. — Руководитель мастерской — преступником…

— Это невозможно, — ошеломлённо сказал Януш. — Неужели это правда? Невозможно!

— Но как они узнали? — заинтересованно допытывался Веслав. — Как они узнали; как пришли к этому?

Я пошла к Иоанне, сидящей около маленького столика.

— Пани Иоанна, они были вчера у вас!

— Были, — жёстко ответила Иоанна. — Я всегда говорю правду, — и внезапно начала горько плакать. — Такой стыд, пани Ирена, такой стыд!.. Руководитель мастерской! Директор!

Веслав первый, а за ним и все остальные вдруг вспомнили, что здесь присутствую я. Автор представления! Тесным кольцом они обступили нас, меня и плачущую Иоанну, категорически требуя объяснений.

— Отстаньте от меня! — в бешенстве заорала я. — Я знаю столько же, сколько и вы! Нет, больше! Знаю, что была сообщницей Тадеуша, убийцы и ещё нескольких других чудовищ! Идите все, к черту!

— Почему вы плачете, пани Иоанна?! Вы знали?.. Ирена, скажите же что-нибудь не будьте свиньёй!

— Скажи правду, в чем там дело? — усиленно допытывался Януш. — Иранский конкурс?..

Я кивнула головой.

— Марек им рассказал. Марек знал. Тадеуш тоже…

В этот момент я вспомнила, что ведь это пропавшее письмо ко мне тайна, что никто об этом не должен даже догадываться, что я уже сама не знаю, что могу здесь объяснить, а чего нет, и поэтому снова прицепилась к Иоанне.

— Пани Иоанна, они уже раньше догадались, а вы им подтвердили! О чем они вас спрашивали?

Иоанна, все ещё плача, начала рассказывать о вчерашнем вечернем допросе, к счастью, настолько хаотично, что понять можно было не все.

— Сначала о вас, вы знаете, я тогда так огорчилась!.. Когда это письмо исчезло… Пришли вечером, очень поздно… Потом сказали мне, что все уже знают, и тогда я должна была им сказать, что вспомнила, когда вы прошли мимо меня два раза в одну сторону… Он тоже прошёл, и я совершенно об этом забыла…

— После того как убил? Он должен был слышать те голоса…