Подозрительные обстоятельства

— Я устала, — заявила она. — Небо свидетель, я пыталась сделать все ради нашей старой дружбы, Норма Дилэйни. Но сейчас я поняла, что нет никого, никого на свете, кто мог бы помочь тебе. Я умываю руки. — Потом она обратилась к Ронни. — Ронни, дорогой, это моя вина. Я заставляла тебя поступать против твоего желания во имя Нормы. Теперь я вижу, что была не права. И единственное, чем я могу выразить тебе свое раскаяние, это согласиться сыграть эту роль.

Надежды Пэм вспыхнули с новой силой, но тут же чуть не погасли из-за крика Нормы.

— Так! Ты украла не только моего мужа, но и мою роль! Ты украла…

— Заткнись! — рявкнул Ронни.

А Норма сорвала с себя ожерелье и бросила его к ногам Ронни.

— Значит, ты отдаешь мою роль Анни?

— Да!

— И разводишься со мной?

— Да.

— Ха! Разводишься?! А ты забыл, что случается при разводе из-за супружеской неверности — ведь ты начал мне изменять с первого часа, как я стала твоей женой! Мой адвокат составит список, и он будет толще телефонного справочника. Посмотрим, кто с кем разведется. И ты также забыл о законе насчет собственности. Тебе придется отдать мне половину того, что у тебя есть, половину денег за фильм о Нинон.

Норма попыталась швырнуть в Ронни тарелку, и Пэм едва успела перехватить ее руку.

— Но, несмотря на все это, мой дорогой супруг, знай, что развода не будет, не будет! Иначе я устрою такой скандал, который уничтожит и твою «Вечную женщину». Так что о разводе забудь.

Ронни позеленел, а Норма повернулась к матери.

— Теперь поговорим о бабушке всех сирен. Если, моя старенькая швейцарская фрау Ронни еще раз предложит тебе роль Нинон, лучше сразу откажись от нее, иначе ты окажешься на суде в числе его любовниц, если, конечно, твои адвокаты не сумеют доказать, что ты слишком стара для любовных утех. И даже не адвокаты, а твои враги. Более того, если ты сейчас же не откажешься от роли Нинон, я устрою веселое представление. Я немедленно позвоню Летти Лерой, а уж она-то сумеет расписать твои грязные махинации с моим мужем и ролью.

Все застыли. Норма вновь обратилась к Ронни.

— Итак, мой милый, кто из нас будет играть Нинон?

Пэм была свидетелем того, как паника в нем боролась с гневом, но гнев пересилил.

— Анни! — закричал он. — Роль достанется Анни!

— Ей?

— Ей!

— Превосходно! — внезапно успокоилась Норма. — Могилу вы себе вырыли, можете ложиться. Я сейчас же иду звонить Летти Лерой.

И она направилась в дом.

Пэм была потрясена настолько, что едва не утратила дар речи.

— Она это сделает? — наконец пролепетала она.

— Несомненно, — Ронни был бледен, как полотно. — Она достаточно завелась. — Он помолчал. — Но ничего. Несколько месяцев назад я установил в студии выключатель, чтобы прерывать все телефонные разговоры в доме.

— Тогда, ради бога, воспользуйся им, — сказала Пэм.

— Да, да.

И Ронни торопливо зашагал в противоположную от дома сторону, к небольшой студии, которую он выстроил несколько лет назад. Тогда обнаружилось, что он не только великий американский кинорежиссер, но и превосходный художник-абстракционист. Насколько помнила Пэм, к домику у бассейна студия находилась ближе, чем дом, куда направилась Норма, и не сомневалась, что Ронни сумеет ее опередить. Но тревога не оставляла Пэм, она чувствовала, что под ангельским благородством матери скрывается жестокость.

Тем временем мать снова занялась едой, словно здесь и впрямь собрались на маленький интимный ужин. Минут десять ели в полном молчании. Ронни не возвращался. Нормы тоже не было. Пэм, как юла, крутилась в кресле.

— Отлично получилось, право же, отлично, — заметила мать. — Но в следующий раз нужно будет добавить кое-что.

Это были ее единственные слова. Потом знаменитая складка суровой сосредоточенности пересекла ее лоб. Мать встала.

— Дорогие мои, — объявила она, — меня беспокоит бедняжка Норма. Я в ужасе. Конечно, у нее злой, вульгарный язык, но она так несчастлива. Видит бог, она не хотела зла. Я иду к ней.

— Анни! — вскричала Пэм. — Пожалуйста, ради…

Но мать, словно не слыша, направилась к дому. Дядя Ганс, Джино и Пэм ждали долго, не меньше десяти минут. Пэм одолевали ужасные мысли. Выключатель Ронни не позволял пользоваться телефоном, а Норма слишком пьяна, чтобы самой ехать к Летти Лерой. Но ведь есть телефон в сторожке у ворот, где живет шофер с женой… «Боже мой, — подумала Пэм, — если Норма в состоянии хоть что-то соображать, через двадцать минут Летти Лерой будет известно все».

Она вскочила и вместе с Траем помчалась к сторожке.

А когда прибежала, то увидела, что внутри темно. На всякий случай она забарабанила в дверь и подергала ручку. Дверь была заперта. Очевидно, ни шофера, ни его жены не было дома.

Пэм повернула обратно. В доме горел свет. Подходя, она услышала голос матери:

— Пэм… Пэм… Пэм…

Пэм побежала. Дверь была открыта. Пэм влетела в холл и увидела мать, стоявшую у подножия лестницы. А у ее ног бесформенной грудой лежала Норма.

Глава 6