Подозрительные обстоятельства

Очередная причуда. Он больше не в силах жить вдали от матери. Ему никто, кроме нее, не нужен, роль Нинон принадлежит только ей. Он, Ронни, все еще ждет и надеется… Как я считаю, Анни больше не любит его? И дальше все в таком же духе. Стоны. Всхлипывания.

Так продолжалось около часа. Жалобы Ронни прервал Джино, который привез багаж и новости из Канн. Дядя Ганс все еще простужен и не встает с постели. Он очень огорчен, что не сможет присутствовать на дне рождения матери. Пэм хоть и прилетела в Англию, но задерживается из-за Трая, подвергшегося карантину. Вызволить его оказалась бессильной даже Великая Анни Руд.

Вернулась с репетиции Прелесть. Наконец появилась радостно возбужденная мать, довольная, что платье для приема непременно будет готово к утру. Обед прошел с участием местных знаменитостей. Прелесть была в восторге.

Позже, лежа в постели, я долго размышлял о превратностях судьбы человека, жена которого жаждет славы, удовольствий и поклонения. Того и гляди, выйдет вторая мать. Ну нет, сказал я себе, пожалуй, этому надо положить конец.

На утро я встал очень рано. Мне не спалось, а залеживаться в постели не хотелось. Я отправился в гостиную. Там был Джино — он раскладывал подарки ко дню рождения матери. Только тут я вспомнил, что ничего ей не купил.

В первый момент хотелось послать все к черту. Было не до праздников.

— Послушай, малыш, где же твой подарок? — удивился Джино.

— У меня его нет.

— Как так?

— Нарочно встал пораньше, чтобы купить, — пробормотал я. — Времени достаточно. Все равно до вечера она их не увидит. А вечером будет прием.

— Какая муха тебя укусила? — Джино не сводил с меня глаз. — Ты, часом, не болен?

— Нет.

— Тогда отправляйся за подарком.

Я оделся и вышел из отеля вместе с Прелестью, которая как раз собралась на занятия. Едва мы ступили на тротуар, как напротив нас из такси вышли три женщины с огромными пакетами в руках. Я вспомнил, что видел их у портного. Значит, платье готово! Я мрачно провел их взглядом. Чем я-то могу порадовать мать? Что вообще можно купить для нее? Устройство, которое вместо нее будет сбрасывать людей с лестниц?!

Прелесть собралась ехать на метро, и я решил ее проводить. Она без умолку болтала, обсуждая предстоящий прием. Мне вдруг стало скучно.

— Разве не удивительно, дорогой? — Слово «дорогой» она употребляла не реже, чем мать. — Иногда мне просто не верится! Канны… Лондон… Кстати, дорогой, я не сказала тебе… Вчера вечером Анни обещала сводить меня к Кавенаху, чтобы заказать свадебное платье.

Я промолчал.

Мы дошли до метро и начали спускаться. Мне предстояло выйти на Бонд-стрит, где, по словам Прелести, было множество магазинов. Толпа сжала нас и внесла на эскалатор.

— Я так и не сказала тебе, дорогой…

— О чем именно?

— О том, что случилось ночью в Каннах, когда ты лег спать. Ты спьяну ляпнул про Роже Ренара. Анни не дура и догадалась, что мы с ним встретились. Николас, она клялась, что с месье Пико произошел несчастный случай и вообще это все были несчастные случаи. Мы должны ей верить, помнить, как она добра к нам. Перед ней трудно было устоять.

Слушая Прелесть, я вдруг понял — впрочем, понимал это и раньше, но не смел признаться даже себе самому: я не люблю эту девушку. Более того, она вовсе не нравится мне. Где были мои глаза? Как я мог говорить о свадьбе, о венчании в церкви!

Мы стояли у самого края платформы, сжатые со всех сторон людьми. Из туннеля уже доносился шум приближающегося поезда. Мне стало страшно. Какая свадьба, причем здесь Прелесть, церковь, подвенечное платье?.. Я больше не мог этого вынести.

Приближался, громыхая, поезд. Из туннеля уже был виден красный луч поезда. Я резко повернулся и пошел прочь.

— Ники!

Я услышал испуг в ее голосе, но не остановился. Расталкивая толпу, добрел до скамьи и сел. И тут же раздался истошный крик. Я вскочил на ноги.

— Что случилось?

Толпа вынесла меня к краю платформы. Взглянув вниз, я увидел Прелесть. Поезд, наезжающий на нее, перекошенные лица машинистов…

Закричала женщина, ее крик подхватили другие. Как сквозь ватную завесу до меня доносились невнятные голоса.

— Девушка…

— Бросилась с платформы прямо под поезд…

— В такой толчее…

— Всемогущий боже, что же это такое!..

— Нет, нет, Хильда, не смотри!

А я не мог побороть искушение и посмотрел. Внизу, на рельсах, лежала Прелесть, зажав в руке красную записную книжку.

Глава 20

Толпа. В толпе за нами мог последовать кто угодно… Мать… Голову распирали самые невообразимые мысли. Одно ясно: надо бежать подальше от страшного места. Придет полиция. Но ноги не слушались. Чего мне бояться? Того, что Прелесть шла со мной? Но кто в толпе мог заметить, что мы были вместе? Меня ведь не было рядом, когда все это произошло…

Толпа потащила меня к выходу. Мать! Я должен идти к ней! «Зачем ты это сделала? Что еще тебе нужно?»

К матери!

Не помню, как я добрался до нашего особняка, знаю только, что спешил. Заглянул к себе и быстро прошел в гостиную.

Мать, в розовом домашнем халатике, была там. На столе я увидел разложенное платье. Над ним сосредоточенно склонились три женщины.