Подпись Дьявола. Вечная связь. Часть 2

– Ох, ну, наконец я вижу эту бестию, – оживилась Мара, прикусив губу и удовлетворительно кивая. Лиззи непонимающе взглянула на гостью, а Софи закатила глаза, покачивая головой.

– Не увлекайся, Мара, – равнодушно произнесла Люция, проходя к бару и наливая себе стакан виски. – Сегодня у меня очень утомительный день, я не в настроении.

– Простите, а вы кто? – полюбопытствовал Майкл вежливо. Карие глаза женщины взглянули на ангела и пухлые губы адвоката искривились в усмешке.

– Угх, – нахмурившись, Люция холодным взглядом осмотрела ангела, – вот твоя рожа мне сейчас поистине ненавистна.

– П-Простите?! – возмущенно отозвался Майкл и Софи была готова провалиться сквозь землю.

– Нет, вы посмотрите, родного брата не узнает, – протянула Люция, осушив стакан. Майкл примолк, непонимающе уставившись на женщину.

– Идиот, ты что, не слышал о способностях Дьявола менять облик? – захохотала Мара, и Майкл вспыхнул от стыда, поражаясь новому виду своего родственника.

– БЕЙЛ?! – Майкл ахнул и отступил назад.

– Вы, ангелы, действительно медлительны, – ответил Дьявол, – не могу поверить, что ни один из вас не развил свои способности к трансформации, как я.

– Ч-что? – Майк сглотнул.

– Все, что вы, ангелы, делаете, это играете с возрастом, превращаясь в маленьких деток или мудрых старых всезнайок! – Люция поставила стакан на стол. – Однако, посмотри на меня! Я улучшил навык, научившись превращать себя в желанный образец женского пола! И даже научился ходить на каблуках. Это преданность, мой друг.

– Ты сам делал себе макияж? – Лиззи фыркнула, а Мара хихикнула.

– А что, завидно? – Люция подняла бровь. – Я много умею, дорогая. Я накрашу ногти и использую тени для век, если сочту нужным.

– Я восхищаюсь мужчиной, который чувствует себя комфортно в своей мужественности, – кивнула Мара.

– Ничего общего с мужественностью, – вздохнула Люция, – Макияж, каблуки или любые другие инструменты красоты – это гендерно-нейтральные предметы моды, используемые на протяжении всей истории как мужчинами, так и женщинами. Нынешняя культура подчинена узким, старомодным верованиям, навязанным обществу ограниченным поколением людей, воспитанным на строгих религиозных правилах и устаревшей морали.

– Ух… – Мара взглянула на Майкла, который открыто выразил недовольство словами брата.

– Что? – Люция усмехнулась, – Я не говорил, что религия – это плохо. Вера может творить чудеса и, ну, умиротворять душу, если люди верят, что вход в рукотворный «дом Божий» откроет им путь на Небеса. Даже несмотря на то, что в прошлый вторник они могли оскорбить своего соседа на расовой почве. Лично я считаю, что религия используется для управления большими группами людей и создания власти. Она не создала ничего, кроме разделения, ненависти и смерти. На протяжении всей истории люди страдали из-за этого. Лишь в последнее время я вижу, как молодое поколение освобождается от такой цепкой власти благодаря своему стремлению к равенству и свободе любви, уважению индивидуальности и полному отсутствию заботы об интересах и взглядах других. Нынешнее поколение более восприимчиво, чем любое другое поколение, которое я знал с тех пор, как религия стала модной. Мне нравится их разносторонний выбор веры или ее отсутствие. Христианин, буддист, исламист, индуист, язычник – мне все равно. Верит ли человек в одного или во многих богов, в природу или в науку – все, о чем я забочусь, это чтобы они были добродушны и уважительно относились к другим, которые отличаются от них. Есть разница между верой или личными убеждениями и религией, которая пытается взять под контроль чью-то жизнь, диктуя правила и угрожая наказаниями, чтобы ограничить свободу.

– Тебя наказали за нарушение правил, – сказал Майкл, и Люция снова усмехнулась. – Сам Бог.

– Нет, – раздраженно ответила Люция, – меня не наказали. Мне никогда не угрожали наказанием, поскольку Отец никогда не хотел, чтобы его создания шли против своей природы. Изгнание – это миф. Я сбежал, потому что мне не было там места.

– Ты сбежал, потому что разрушил Серебряный город. – Майк поправил его.

– После того, как меня предала женщина, которую я думал, что люблю, и мой собственный Отец! – Люция начала злиться.

– Потому что ты нарушил его приказ, – продолжил Майкл.