Подполковник медицинской службы

Когда диета была тоже выяснена, Александр Маркович облачился в халат, положил в карман пачку папирос и пошел в приемник, где поджидала раненых Ольга Ивановна. Но раненых не было пока что ни одного человека, и им обоим - Левину и Варварушкиной - стало от этого поспокой-нее. Подполковник посидел тут еще с полчаса и отсюда отправился в палату к Курочке, с которым еще не говорил толком, потому что возле него постоянно скучала его красивая жена, попавшая сюда, в эту их жизнь, словно с другой планеты и чем-то раздражавшая Левина. Но сейчас Веры Васильевны не было, хоть ее недавнее присутствие и ощущалось по запаху крепких, непривычных в госпитальных палатах духов. Инженер не спал, и по его взгляду Александр Маркович увидел, что Курочка обрадовался ему.

- А, доктор! - только произнес он, но это значило гораздо большее.

- Доктор, доктор! - передразнил Левин, и это тоже значило гораздо больше того, что он сказал. - Доктор. Я много лет доктор, и что из того?

Он сел. Они оба помолчали, потом инженер подмигнул ему одним глазом и шепотом сказал:

- Нагнитесь сюда, я вам привез кое-какие новости.

- Именно?

- Дело в том, что я придумал для нашего с вами костюмчика то самое усовершенствование. Помните, мне что-то не нравилось в костюме. И вы на меня орали. Кстати, вы по-прежнему орете?

- По-прежнему! - ответил Левин с вызовом.

- Так вот, сейчас бы вы, конечно, на меня наорали, - продолжал Курочка, - но я у вас в госпитале. И поэтому у меня преимущество. А теперь разрешите вам напомнить суть дела: летчик, как вам известно, может падать и в бессознательном состоянии. Следовательно, он может упасть лицом вниз. А если он упадет лицом вниз, то так или иначе захлебнется, пусть даже наш костюм и сработает полностью. Просто лицо летчика будет погружено в воду, понимаете?

- Понимаю, - сказал Левин. - Из-за этого мы и законсервировали работу.

- Еще бы не законсервировать! Значит, дело в том, чтобы обеспечить падающему автоматический поворот на спину. Этот автомат я и сконструировал на досуге. Поправлюсь - испытаем. Просчета быть не может.

У Левина сделалось испуганное лицо.

- Где же это вы придумали? Там? - спросил он, показав рукою на окно.

- Нет, не там, - улыбаясь, ответил Курочка, - там, куда вы изволили показать, - Москва. Я же был в другой стороне.

- А ну вас к черту! - крикнул Александр Маркович. - Что же вы мне голову морочите? Вы же понимаете, о чем я спрашиваю. Вы придумали это в тех обстоятельствах?

Курочка помолчал, потянулся и ответил наконец подробно.

- Дорогой Александр Маркович, - сказал он, - некоторое время мы жили там чрезвычайно спокойно, и это спокойствие при полной безнадежности будущего было самым страшным для всех нас. Работа же отвлекала меня, например, от мыслей насчет безнадежности и бесславного конца жизни. Кроме того, мне казалось, что в крайнем случае я буду иметь возможность радировать сюда нашим кодом все то, что будет мною сработано, и, странное дело, эти мысли взбадривали меня, настраивали меня на сентиментальные, но не лишенные основания мысли по поводу единст-венного бессмертия, в которое мы способны верить. Да и в самом деле, смешно нам с вами пред-полагать, что души наши впоследствии будут принадлежать, допустим, кошечкам или собачкам. Так? Следовательно, только дело способно и какой-то мере обессмертить человека. Я не раздражаю вас длинными разговорами?

- Нет, - сказал Левин, - почему же? Я и сам об этом думаю довольно часто... - И виновато улыбнулся.

- Я в последнее время стал почему-то много говорить, - тоже улыбнулся Курочка, - жену совершенно заговорил. Она вам, наверное, жаловалась? Впрочем, все это вздор, все от праздности. У вас папироски нет?

- Есть, - сказал Левин. - Но вам я не дам. Вам не надо сейчас курить.

Курочка укоризненно посмотрел на Левина и вздохнул.

- Что же вы там все-таки делали? - спросил Александр Маркович. - Я спрашиваю не потому, что так уж любопытен, а потому, что не представляю себе вас на этой работе. - Он подчеркнул "этой" и значительно посмотрел на инженера. - Или не будете говорить?

- Не буду, - сказал Курочка. - Трудно было, Александр Маркович, вспоминать не хочется. Тут тепло, тихо, спится спокойно, нет, не хочу вспоминать.

И он даже засмеялся от радости, что не будет вспоминать и что тут тепло и спокойно спится. Потом добавил:

- Какао приносят и уговаривают попить, утром блинчиками угощали, а я не доел. Интересно. Вообще, чрезвычайно много интересного. Жена приехала, мы ведь с нею очень долго не виделись, она рассказывает, я слушаю. Не дадите папироску?

- Не дам.

- Вам просто жалко.

- Ну и что?

Пришла Анжелика и вызвала его в сортировочную. Прибыли раненые.

- Оттуда? - спросил он по дороге.

- Нет, - строго ответила Анжелика, - несчастный случай. Какая-то поперечная пила сломалась и поранила их. Они из тыла.

Достоуважаемый майор!

Вот Вы удивитесь: Ваш-то муж, Ваш-то генерал к нам приехал! Можете себе представить! Сам лично, собственной персоной его великолепие наш академик! И что страху нагнал, и что только делалось, и как мы все трепетали!